Игорь Карпов Лосиный остров

Это приключилось со мной в мае 2004 года. Помнится, мне очень захотелось увидеть лося. Я представил себе, как прорвётся нереальная по сочности красок стена леса, сейчас больше похожая на фотообои или шишкинские полотна, и в образовавшемся проёме нарисуется флегматичная и в то же время жадная до всего нового лосиная голова. Разлапистые рога, блестящие чёрные виноградины глаз навыкате, в которых, кажется, навечно поселилось выражение «и хочется – и колется», и рот – медленно и глубокомысленно жующий.

Не знаю, почему я представил именно такую картину. Может виной тому воспоминания детства?.. Одно из них – это как раз лосиные рога, до сих пор висящие на стене. Кстати, это был мой трофей. Кто-то из нашей многоэтажки решил выкинуть их на помойку, видимо, после ремонта своей квартиры, поскольку рога были обильно усеяны шлепками белой краски. В детстве же порыться в мусорных баках – святое дело! – много чего интересного можно было найти, вот я и нашёл. Притащил это «сокровище» домой, мама, узнав, где я это взял, велела тут же вернуть обратно; спасибо отцу, заступился и даже сделал из них вешалку. Прошло уже почти сорок лет, отца уже давно нет в живых, а они по-прежнему всё такие же, коричневатые с белыми прожилками, словно припорошенные снегом. Будто только вчера он приладил их на стену, а перед этим очень тщательно очистил их от пятен краски и отполировал с помощью наждачной бумаги…

Другое воспоминание детства, связанное с лосем – это уже лес. Мы бродим по безлюдной чаще в поисках грибов. Кругом звенящая птичьими перепевами тишина. На листьях и стволах деревьев, в такт колыханию ветвей, безмолвно, но весело пританцовывают солнечные зайчики. Им вторят столь же неслышные снаружи, но отчётливо сидящие в сознании струнные переборы натянутых меж ветвей и поблёскивающих на свету паутин. Капельки росы, что запутались в паутинках, напоминают собой лесенку из нот в нотной тетради. Идиллия – не передать!..

И вдруг наш доберман-пинчер по кличке Гек взрывается заливистым лаем и кидается куда-то в сторону. Мы дружно оборачиваемся и вот чудо! – на крохотной, залитой солнцем прогалине, где мгновение назад ещё никого не было, стоит молодой лось и с интересом смотрит на нас, при этом совершенно игнорируя исступлённо лающего и скачущего вокруг него добермана.

Отец повелительным окриком отозвал собаку и в наступившей немой паузе мы минуту-другую смотрели друг на друга. Только Гек, удерживаемый за ошейник отцом, позволял себе угрожающе рычать, пускать слюни, да нервно ёрзать на месте, пытаясь то привстать, то снова сесть на задние лапы. А лось не двигался с места и не отводил головы, сосредоточенно изучая странных, двуногих, безрогих, не побоюсь этого слова, инопланетных существ.

Я не помню, кто из нас ретировался первым. Кажется, мы, поскольку решили оставить лося в покое в его собственном доме – всё-таки в лесу мы гости. Но, когда я всякий раз выцарапываю из памяти этот эпизод, я почему-то представляю одну и ту же картину, как мы стоим, завороженные неожиданной встречей, секунда! – и прогалина пуста, словно никакого лося и в помине не было – как видение он появился и как видение исчез…

И вот я снова посреди лесной чащобы, и безумно хочу увидеть лося. Единственно, я уже давно не мальчик, разменял четвёртый десяток, но желание прямо-таки по-детски капризное – вынь, да положь. Я вслушиваюсь в голос леса, что разнежился на жарком солнце в погожий воскресный денёк на самом стыке весны и лета. Опять, как тогда в детстве, поют птицы, а лёгкий ветерок шуршит листвой в кронах деревьев. При этом я жадно всматриваюсь в плотную завесу из высокой травы и кустарника и мне навязчиво кажется, что из-за этой непроницаемой живой изгороди, чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, на меня всё с той же любознательностью взирают глаза лося. Вот сейчас… или сейчас… или сейчас, он захочет познакомиться со мной поближе, он почувствует моё страстное желание увидеть его и выйдет мне навстречу.

Нет, я не сумасшедший, как это может со стороны показаться. Просто у меня возникла такая жгучая потребность. Волею случая я оказался в заповеднике Лосиный Остров, в той малой его части, что расположена в черте Москвы и примыкает к станции «Яуза» Ярославской железной дороги. Я вдруг вспомнил, что с того самого момента в далёком детстве я живого лося так и не видел больше, не сложилось как-то. Но раз уж я попал в заповедник, носящий лосиное имя, почему бы мне его не встретить? Или, по крайней мере, не потешить себя ощущением, что наша встреча вот-вот случится?..

Хотя обстановка, как говорится, к тому не располагала. Вокруг меня было полно людей. То тут, то там слышались приглушённые разговоры. По многочисленным, протоптанным за многие годы тропинкам, бренча на кочках велосипедными звонками, неторопливо проезжали отдыхающие парочки. Журчали детские голоса. Азартно тенькали ударяющие по волану ракетки для бадминтона. А из расположенного неподалёку дома отдыха с небольшими перерывами доносился яростный стук молотка и пронзительный визг мотопилы – видимо там ещё продолжали готовиться к наступающему летнему сезону.

Но ведь это был Лосиный Остров, и лось должен был появиться! Он просто обязан был выйти из леса, чтобы посмотреть, кто же это так расхозяйничился в его владениях. Но сколько я не шатался по лесным тропинкам, сколько ни шарахался в сторону от дребезжащих звонками, скрипящих сёдлами и педалями велосипедистов, сколько про себя не умолял лося предстать «пред мои светлые очи», он так ко мне и не вышел…

Немного расстроенный, но вдоволь нагулявшийся и чуточку опьяневший от тишины и чистого воздуха, я покидал Лосиный Остров. Но те десять минут, что я шёл по хорошо ухоженной асфальтированной дороге к станции «Яуза», я никак не мог отделаться от ощущения, что лось упорно смотрит мне в спину. И до последней секунды, даже уже садясь в электричку, чтобы ехать дальше в Москву, я надеялся, что увижу его, хотя бы мельком. Должен же он со мной попрощаться, в конце концов!..

Но едва я покинул пределы Ярославского вокзала и оказался в метро, а затем и в центре, хоть и притихшего на выходные, но по-прежнему суетливого мегаполиса, я напрочь позабыл и про лося, и про свой недавний каприз – увидеть его во что бы то ни стало.

Вечером того же дня я возвращался домой, правда уже на маршрутке, по Щёлковскому шоссе. Где-то в паре километров от Кольцевой автодороги, между посёлком Восточный и постом ГАИ (ГИБДД, как угодно), где шоссе слегка задевает западную окраину Балашихи, Лосиный Остров опять напоминает о себе. Правда, здесь он сужается до тоненького перешейка, который можно пересечь на автомобиле за