напоминал огнедышащий котел, где от мощных взрывов бомб, снарядов и мин плавился металл, и, казалось, горела земля. Город был в огне. Круглые сутки он подвергался налётам. Днём его бомбили мессершмитты и тяжёлые бомбардировщики, а ночью – итальянские «кукурузники». Автоматный огонь и пулеметные очереди пронизывали город вдоль и поперёк трассирующими пулями.

Берег Волги, от мельницы и баррикадного завода до тракторного завода, защищала 62-я стрелковая армия. В районе баррикадного завода держала оборону наша 95-я стрелковая дивизия полковника Горишного, куда входил наш 161-й стрелковый полк.

Глава 3.Переправа

15 октября 1942 года. Ночь. Медленно опускаются маленькие парашюты. Город просматривается на многие десятки километров. При таком освещении свободно можно было, и писать, и читать, а трассирующие пули, пронизывающие город вдоль и поперек, определяли местонахождение противоборствующих сторон.

В ожидании переправы, я мысленно готовился встать на правый берег. При виде того, как всё рушилось и горело, по телу невольно пробегала дрожь.

Катер миновал половину пути, когда над нами прошипели снаряды первого, а затем и второго залпа фашистских батарей. Был перелёт, и от глухого взрыва волны только слегка качнули палубу.

Правый берег был высокий и крутой. Здесь располагались тыловые части дивизий, полков, санбаты и санроты. Здесь же был и командный пункт генерала В.И. Чуйкова. Все они были врыты и оборудованы в отвесной стене берега. Это давало возможность не подвергаться обстрелу прямой наводки вражеской артиллерии. Но берег методично обстреливала тяжёлая артиллерия и круглые сутки бомбили.

Утром, получив от командира полка задание, мы втроём: я и связисты сержант Тулин и рядовой Красавин, направились в батальон капитана по фамилии Юра. Наша 76-я полковая батарея находилась на закрытых позициях за Волгой. Задача наша – изыскать цели противника и огнём батареи уничтожить при первом обнаружении. Цели были разные – скопление фашистов перед очередной атакой и огневые пулеметные точки, крытые в ДОТах и ДЗОТах, и просто замеченный дымок (кухни и т.д.). Несмотря на плотный пулемётный и автоматный огонь, нам, как правило, удавалось засекать и уничтожать вражеские цели, а если полностью и не уничтожали, то на долгое время заставляли их замолчать. Так продолжалось изо дня в день. Удерживая плацдарм и отбивая атаки фашистов, наши обороняющиеся воины наносили большой ущерб противнику. Укрепившись по всему берегу Волги и, несмотря на круглосуточные бомбовые удары и жестокие обстрелы тяжёлой артиллерии, воины наших частей стояли насмерть. Только погибшие и тяжелораненые могли – имели право – покинуть берег.

Вместе с бомбами, фашисты для устрашения сбрасывали на наши головы пустые просверленные железные бочки.

Большие потери несли мы от бомбовых ударов, и особенно крупные – от обстрелов тяжёлой артиллерии. Чтобы избежать этих неоправданных потерь, командование решило сблизить наш передний край с передним краем фашистов, путём подкопа. Подкоп вели только ночью.

Глава 4. Новый НП

А в это время, тщательно разведав и проверив стоящий впереди, в нейтральной зоне, полуразрушенный дом, мы перенесли свой наблюдательный пункт на лестничную площадку пятого этажа этого основательно разбитого дома. Теперь нами уже хорошо просматривались все подступ к фашистскому переднему краю. Мы легко и быстро засекали огневые точки и позиции тяжёлой артиллерии, минометов и наносили ответный удар. Кроме того, нами были пристреляны все дороги и подступы к переднему краю фашистов (цели N21, Н22 и так далее). Машины, появляясь на пристрелянны подступах, как правило, уничтожались залпами батарей.

Фашисты несли ощутимые потери от огня нашей батареи. Огонь наносился внезапно, по ранее пристрелянным квадратам. Орудийные расчёты всегда работали слаженно и быстро, и в считанные секунды по команде открывали огонь, а снаряды, как правило, ложились точно в цель.

Во время таких обстрелов горели бронемашины, повозки, машины, замертво падали фашисты. Они понимали, что только с хорошего наблюдательного пункта можно так точно скорректировать огонь по их глубинным целям, и нас засекли.

Глава 5. Атака на НП

В развалинах нашего дома рвались мины. Нас спасали перекрытия, лестничные площадки и марши. В один из таких обстрелов небольшой осколок угодил мне в голову. К счастью, ранение оказалось лёгким, Убедившись в нашей живучести, фашисты двумя взводами пошли в атаку. Короткими перебежками, припадая земле, они открыли сильный автоматный огонь. Трое против полсотни фашистов – силы явно неравные, хотя наше положение было более удобным. Гранатами и автоматным огнём мы заставили фашистов остановиться, а затем и отползти в свои окопы,

И снова по-нашему НП фашисты открыли миномётный огонь, и вновь они поднялись в атаку. Вот они уже в квадрате, где находился наш НП. Квадрат был заранее мною пристрелян. Выход один: батарее вести огонь по своему квадрату. Почти одновременно и неожиданно для нас открыл огонь пулемётчик отдельной пулемётной роты Григорий Белошапка (в настоящее время живёт в Калуге).

Двадцать снарядов, разорвавшиеся почти одновременно, и сильный пулемётный огонь Григория Белошапки сделали своё дело. Почти все наступавшие фашисты остались лежать замертво в квадрате, по которому так дружно ударили наши орудийные расчёты и пулемёт Григория.

В фашистские окопы полетели гранаты, что для немцев было большой неожиданностью. Вначале они приняли это за вылазку наших разведчиков, и только спустя некоторое время, когда гранаты продолжали рваться в их окопах, поняли, что русские путём подкопа сблизили свой передний край с их окопами. С этого и началась гранатная дуэль.

Глава 6. Не писаный закон

Нам теперь не угрожали бомбежка и дальнобойный обстрел, так как этого не позволяло расстояние между нашими окопами. В случае обстрела, опасности подвергались и сами фашисты.

С этого дня немцы решили «соблазнить» нас. Они призывали переходить к ним, «кушать смалец и колбас, пить шнапс», а в ответ слышали крепкие наши словечки. Такие «переговоры» происходили почти ежедневно, и выработался неписаный закон: в период наших «бесед» прекращалась стрельба с обеих сторон. Но стоило разговорам закончиться, как в ход снова шли гранаты.

Фашистские гранаты с длинными деревянными ручками, падая в окоп, прежде чем взорваться, несколько секунд шипели и крутились. Мы уже приноровилась к ним. Если граната упала у твоих ног, немедленно хватай её и бросай обратно. Она взрывалась или в воздухе, или в окопе «хозяев». Но однажды я не рассчитал: первую гранату успел отбросить, а осколок