- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (19) »
Друг мой, выслушай
Про счастье, про удачу, про судьбу свою.
Никий
Пускай лоток он сложит. Ты прочти ему
Пророчество, чтоб он узнал о будущем,
А я пойду посторожу кожевника.
Демосфен (Колбаснику)
Сперва свою поклажу с плеч долой сними!
Теперь приветствуй землю и богов святых!
Ну вот, что ж дальше?
Здравствуй, муж блаженнейший!
Ничто сегодня, завтра – все! Привет тебе,
Афин властитель, пышных и прославленных!
Ты что ж, голубчик, не даешь кишок промыть?
Колбас не купишь? Что ты издеваешься?
Дурак, при чем кишки тут? Погляди сюда!
Внизу людей ты видишь сотни, тысячи?
Конечно, вижу.
Всеми будешь ты владеть.
И рынком, и собранием, и гаванью.
Вертеть Советом будешь и стратегов брить,
Судить, рядить и девок в Пританей водить.
Все я?
Все ты! Да видишь ты не все еще!
Сюда, повыше, на лоток вскарабкайся!
Теперь ты видишь море, острова на нем?
Все вижу.
Барки, корабли с товарами?
И барки вижу.
Как же не счастливец ты?
Теперь окинь-ка правым глазом Карию,[11]
А левым – Карфаген.
Глаза я вывихну!
И, верно, уж косое счастье ждет меня.
Тобою будет все это распродано!
Все сбудется, как говорят гадания,
О человек могучий!
Только как же так
Я человеком стану из колбасников?
За то велик и будешь, что ты этакий
Подлец, наглец, буян, горлан проулочный.
Нет, о себе я мненья невысокого!
Ах, боги, почему же невысокого?
Иль за собой ты знаешь что похвальное,
Иль ты из благородных?
Вот уж это – нет!
Скорее, из негодных!
Счастлив жребий твой!
С рождением, я вижу, повезло тебе.
Голубчик, да ведь я же малограмотен.
Читать умею, да и то едва-едва.
В том и беда, что все же хоть едва-едва!
Ведь демагогом быть – не дело грамотных,
Не дело граждан честных и порядочных,
Но неучей, негодных. Друг мой, выслушай,
Что возвещают прорицанья Фебовы!
А что?
Да все прекрасно, Зевс свидетель мне,
Темно, премудро и уж очень путано.
«В день, когда волею рока кожатник – орел кривокогтый
В схватке смертельной сойдется со змеем балдой-кровопийцей,
Скиснет тогда пафлагонская снедь, а колбасников роду
Боги великую власть и бессмертную славу даруют,
Аще они не восхощут, как встарь, торговать колбасами».
А я-то здесь при чем же? Научи меня!
«Орел-кожатник» – пафлагонца прозвище!
А кривокогтый почему?
Да лапами
Кривыми загребает он добро себе.
А змей при чем тут?
Это уж совсем легко!
Ведь змей же длинен, ну и колбаса длинна,
Змей-«кровопийца» – колбаса кровяная.
Здесь сказано, что змей сразит кожатника
И будет править, «аще не впадет в соблазн».
Ну, аще так, доволен я. А все-таки
Дивлюсь, как заправлять я стану городом.
Заправишь славно. Делай то, что делаешь:
Мели, толки, покруче фарш замешивай,
Подперчивай, подсаливай, подмасливай
Да подсласти словечками повкрадчивей.
А в общем, как рожден ты демагогом быть,
С пропойным басом проходимец рыночный,
Всем одарен ты, чтобы стать правителем.
И помни: власть сулят тебе пророчества.
Возьми ж венок и бесу помолись Балде,[12]
Чтоб одолеть помог тебе противников.
Постой, а где отыщем мы союзников?
Ведь богачи напуганы кожевником,
А бедноте – его противны выходки.
Есть всадников неустрашимых тысяча,
Они-то уж помогут нам наверное;
Да лучшие из граждан – нам союзники,
Да зрители разумные и честные,
Да Аполлон, да я за дело примемся,
Да ты не бойся, не походит маскою
Актер на пафлагонца: испугался он!
Но все равно, узнают все и так его:
Ведь зрители у нас народ понятливый.
Ах, горе! Пафлагонец приближается.
Клеон
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (19) »