(не)порочное отмщение Настя Ильина

Часть 1. Анна

Я сделала шаг в сторону его кабинета.

Ещё один.

Удары собственного сердца перебивали все остальные звуки, наполняющие помещение. Я почти не замечала людей, снующих по коридору мимо. Казалось, что я одна в целом мире, что меня выбрали жертвой для дракона… Но я сама сделала свой выбор, потому что иначе поступить просто не могла.

Паника охватила ещё сильнее, едва кончики пальцев коснулись ледяной металлической ручки. Думала ли я когда-то, что должна буду падать на колени перед ним? Нет и ещё раз нет, но если это именно то, чего он хочет, то я всё сделаю, ради спасения брата. Во рту было сухо-сухо, но я по привычке сглотнула, отчего горло слегка царапнуло. Я повернула ручку, слушая скрип, отдающийся ударом в самое сердце. Я сама шла в лапы Зверя, готовая отдаться ему и сделать всё, что он скажет, только бы получить покровительство. Не для себя, нет… Для того, кто дороже мне больше всего на свете. Для того, кого он сам теперь так сильно ненавидит.

Дверь ещё не открылась, но я услышала грозное рычание, от которого стало дурно и захотелось сбежать подальше. Он ещё молодой, не так давно исполнилось двадцать восемь, но уже такой матёрый волк, держащий в своём стальном кулаке весь город.

— Стучать не учили?

Захотелось закрыть дверь и постучать, наверное, так даже было бы правильнее, но я уже сделала шаг и оказалась окутанной полумраком кабинета. Свет включён не был, а жалюзи задвинуты, несмотря на то, что ещё день. Через небольшие щели в них пробивался солнечный свет, это было единственным освещением и мерцание монитора компьютера, которое я заметила не сразу. В нос ударил запах дорогой парфюмерии с нотками сандала и смолы, расплавленной под знойным летним солнцем.

— Ты… — довольный расслабленный смешок сорвался с его уст, и я повернула голову в сторону его рабочего места, справа от двери, в самом углу противоположной стены.

— Я, — негромко прошептала в ответ, чувствуя, что даже губы начали трескаться от сухости.

— Не стану лукавить, я ждал, — его интонация казалась хищной. — Пришла умолять не трогать предателя, да, Анна?

— Пришла просить о справедливости, — ответила я, глядя на Горского, в глазах которого не было и капли сочувствия.

— Я действовал из жалости, а ты молишь о справедливости? — вкрадчивым голосом ответил он и сощурился. — Разве нет? Разве я не пожалел твоего брата? За надругательство над моей сестрой он должен был сдохнуть, как подзаборный пёс, но он пока ещё жив.

Слова Горского протыкали меня насквозь тысячей тонких игл и застывали внутри, готовые вырвать душу с корнем. Если с братом что-то случится, я никогда не прощу себе, что не сделала всё возможное, чтобы вытащить его.

— Он не трогал Лилиан и пальцем! — постаралась поспорить я, но взгляд Горского потемнел. Его волевой подбородок чуть вздёрнулся вверх, а кожа на скулах натянулась, отчётливо выделяя их. Он злился. Карие глаза превратились в практически чёрные из-за расширившихся зрачков, а ноздри раздувались от ярости. Если бы он был драконом, то в эту секунду начал бы извергать пламя. Я услышала хруст пальцев из-под столешницы и вздрогнула. Я пришла сюда для того, чтобы умолять, а не спорить, но не могла унять характер, который в такую неподходящую минуту пытался выбраться наружу.

— Ты пришла сюда, чтобы убеждать меня, что твой брат святоша, а моя сестра лгунья? — процедил он сквозь зубы.

Часть 2. Анна

— Я пришла сюда для того, чтобы просить о пощаде… Даниил единственный родной мне человек! Пожалуйста! Вытащи его из тюрьмы…

— Я ничего не делаю просто так! Ты ведь знала, когда шла сюда?

От каждого его слова внутри нарастала ненависть словно снежный ком, и я знала, что однажды она может обрушиться на его голову, как лавина, но пока жизнь брата зависела от Горского, я должна была подчиняться.

— Знала и я готова сделать всё, что попросишь…

— Попрошу? — смешок сорвался с идеально красивых мужских губ, делая их чертовски омерзительными. — Я не прошу, милая, а приказываю…

Он поднялся на ноги и направился ко мне. Никогда раньше я не реагировала на него так, а сейчас боялась. Тряслась вся, как осиновый листик на ветру. Я затаила дыхание, когда он оказался рядом и приподнял мою голову за подбородок, сжимая его большим и указательным пальцем своей руки. Горский вынудил посмотреть ему в глаза. Можно было, наверное, даже умереть от страха, сковывающего меня, но мне было ради чего жить. Ради спасения брата. Я стояла, не шелохнувшись, а он смотрел на меня с такой ненавистью, словно я была прокажённой, отбросом, заражающим общество.

Он резко опустил руку и обошёл меня, разглядывая со всех сторон, как купец, оценивающий товар. Я специально надела вечернее синее платье до колен, которое купила ещё на выпускной. Спина в нём была оголена, но её скрывали распущенные волосы. Горский коснулся подушечками пальцев обнажённой кожи, проведя ими вдоль позвоночника, заставляя меня поёжиться от раздражения.

— Хороша… Ты всегда была чертовски хороша, Анна… — прохрипел он и снова встал напротив меня.

Я чувствовала себя продажной девкой, но давила это ощущение внутри себя. Мне не должно быть дела до того, что он обо мне подумает. Главное вытащить Даньку из тюрьмы и найти доказательство того, что брат не виновен.

— Ты девственница, Анна? — вкрадчивым голосом спросил Горский, заставляя меня вспыхнуть от негодования и смущения.

Захотел сорвать аленький цветочек?

Впрочем, я ожидала чего-то подобного и была готова дать ему ответ.

— Да, — гордо вскинула я подбородок, снова глядя в его глаза, магнетизирующие и вызывающие ненависть.

— В свои девятнадцать? Уверена, о чём говоришь?

Он не верил мне, оно и понятно, ведь большинство девушек моего возраста успели сменить кучу партнёров. Да только Лили, его сестра, чего стоила со своей любвеобильностью. А вот у меня не было никого. Я и не планировала так рано начинать половую жизнь, хотела по любви, но… Ради брата я готова на всё.

— Хочешь проверить? — с вызовом бросила я и сразу же прикусила язык. Нельзя с ним так. Нужно осторожно, как с Хозяином…

— Ты сходишь к врачу… К моему врачу, чтобы он подтвердил, что ты не врёшь мне.

— Не думала, что ты посещаешь гинеколога, — снова не сдержалась я, поймав на его губах лёгкую тень усмешки.

— У тебя острый язычок… Желчью плюётся хорошо. Интересно, так ли успешно он будет справляться с другими задачами, — Горский играл со мной. Заставлял ходить по острию, на грани эмоций… Говорил бархатистым голосом, специально смягчая его, словно пытался очаровать. Вот