— Мало тебя бил твой отец, надо было больше, — словесная дуэль продолжается.
Разве он сделает больнее, чем сделал родной отец? Усмехаюсь. Я молчу, мне плевать, почему он стал тем, кем является сейчас. Просто он должен умереть. Он или я. Кто-то из нас.
— Не ответишь? — насмешливо.
— Зачем? — произношу, взвешивая каждое слово, знаю, что обязательно попаду в самое нутро. — Мне некому мстить, да и незачем, меня никто и никогда не обидит так сильно, никому не под силу это сделать…
На лице Мальбонте играют желваки, и вдруг он смотрит вбок от меня. Вики появляется неожиданно для меня рядом. Поддержка невероятная, но риск высочайший.
— Даже если я отниму её у тебя? — он показывает на девушку.
Его выражение лица меняется, когда он, поведя носом, напряженно замирает и вглядывается в Викторию.
— Всё детство я ощущал то, что чувствую от тебя сейчас, — говорит он пораженно, ему хочется приблизиться ближе, но Люцифер предупреждающе выносит руки вперед, в его ладонях зарождается яркий свет, обжигающе горячий.
Мальбонте усмехается.
— О, Тьма нашла своё Небытие, — произносит он надменно, стараясь не выдавать едва ощутимые ноты страха в своем голосе. — Сатана искал, Шепфа искал — все, а тебе, ничтожному червю, повезло, и за что же, за какие такие заслуги?
Улыбаюсь настолько широко, что понимаю: сейчас порвется кожа на лице. Ему не понять то, что случилось. Он не видел фрески в полуразрушенной библиотеке, он не видел знаков на наших телах, он ничего не поймет, если мы начнем объяснять, что происходит между нами.
— Может, мне просто повезло? — вопрошаю я насмешливо.
— Элеа подстраховался, — задумчиво произнес он.
Мальбонте внимательно посмотрел на Вики.
— Ты ведь ничего о себе не знаешь, а? — начинает вещать он. — Если бы знала, никогда бы не вмешалась в дела, творящиеся здесь, Элеа бы точно не стал, он был кроток, твой отец…
Вижу, в какое смятение вводит её хитрый полукровка. Ему хочется почувствовать силу девушки, измерить её величину, ощутить, чтобы понять, справится ли. Но Вики, хоть и поражена, держит в узде свою пустоту, она держит слово, она ждет крайнего случая.
Мальбонте продолжает, будя в ней всё больше волнения.
— Элеа хотел для всех блага, он всегда был между Шепфа и Сатаной, в то же время обладал силой, применение которой не мог никто найти, никто и не знал глубину этой энергии и её предназначение, но однажды Элеа показал, на что способен, — он останавливается и смотрит на меня. — Но твой отец настырный, он разбудил в нем агрессию, увидев то, на что способно Небытие, они решили уничтожить его, но Небытие не убить, Элеа бежал на землю, жил как человек, а в итого еще и дочь родил, чему был несказанно рад.
Слышу, как Вики шумно сглатывает, как она напряжена и как ей любопытно.
— Только держись, только не позволяй ему ковырнуть тебя, только не позволяй ему убедить себя, — громко шепчу я.
Вики слышит. Как и Мальбонте.
— Молчи, змей, — говорит Мальбонте.
— А чего ты боишься, Мальбонте, а? — спешу заткнуть ему рот.
— А ты? — в ответ вопрос. — Она знает, что ты — предатель, что это ты слил мне информацию о вашем местонахождении?
— Знаю, — отвечает Вики, — все имеют право на ошибку, даже ты, Бонт…
Её слова словно удар набата, он отшатывается от девушки. Она, наверное, будит в нем неизвестное доселе и ему самому. Я усмехаюсь.
— Почувствуй её силу, ублюдок, — говорю я и поднимаю свои руки.
В руках в секунды складывается шар из горящей энергии. Мальбонте повторяет за мной с опозданием в секунду, но метит он не в меня. В Викторию. Он теряется, я — нет. Принимаю решение быстро и безапелляционно. Отталкиваю девушку и…
***
Люцифер отталкивает меня и принимает весь удар на себя, не успев парировать, не успев уйти от него. Его взор находит мой, в нем столько непередаваемого, то, что слышит только сердце, то, что дано услышать только ему, и он падает прямо на меня.
А я начинаю орать так сильно, что даже у субантр закладывает уши. И Небытие вступает в свои права. Мой крик застыл леденящей волной, и побоище замерло. Я вижу удивленные глаза Мальбонте, господина положения, бывшего господина. Я широко улыбаюсь, удерживая на руках Люцифера, прижимая его к себе, он тяжело дышит. Но жив.
— Ничего не останется, я камня на камне не оставлю, — твердо проговариваю я.
И моя сила поднимается во мне. А вокруг меня начинает меняться пространство, исчезает Мальбонте, побоище, горизонт, солнце, равнина, весь вид, исчезают города, люди, всё, что подо мной и надо мной. Исчезает вселенная, время, пространство…
Насытившись, пустота вновь у моих ног. А мой взор устремляется на дьявола. Я поддерживаю его и сажусь на твердь, в моих руках Люцифер дрожит, удерживая руку на сильно кровоточащей ране.
— Что ты сделала? — произносит он.
— Береги силы, — шепчу я и прижимаю к себе.
Я могу снести за считанные секунды всё сущее, а помочь любимому не в силах. Пустота не отзывается, хотя я всеми фибрами души отчаянно молю сделать хоть что-то.
— Ты сделала это… снова… так же, как тысячу раз до сего момента… — ответ на мои мольбы.
Люцифер настораживается. Но не стоит. Я знаю, кто говорит со мной.
— Элеа? — вопрошаю.
— Да, дочь, тот, кто породил тебя, и тот, кто и есть Небытие, — отвечает.
— Помоги мне, отец, — кричу я в пустоту, отчаянно, звонко, на пределе, я так хочу, чтобы всё, что сейчас происходит, было лишь иллюзией.
— Не могу, я не возвращаю к жизни, — грустно, от безысходности.
— Что ты имеешь в виду под тысячами раз до сего момента? — спрашиваю я.
— То, что вы встречались до этого в миллионах разных вариаций и устройств этой Вселенной… — пустота говорила с нами.
Мы с Люцифером переглянулись, и память словно бы приоткрыла двери в наше совместное прошлое, прошлое, которое было и не было одновременно.
— Непризнанная…
— У тебя есть зубки, только они молочные…
— Я просто развлекаюсь…
— Никто тебя не тронет. Не посмеет…
— Рад, что тебе понравился мой подарок…
— Садись ко мне на ручки…
— Тебя так интересует моя персона?..