трубой и прямо по руке. Потом немного добавили обоим и ушли. Свидетелей очень много, там как раз музыкальное училище. Так что надо этих заявителей задерживать а не Штаркмана.

– Так отпусти и извинись, а с Ивановым я поговорю. А что с тем, из пятнадцатой квартиры?

– Не нашёл ничего криминального, врачи выдали справку, что смерть наступила вследствие инфаркта. В нашей картотеке он не числится. Дело не открывал. Сегодня были родственники, просили снять печать с квартиры и хотят забрать тело для похорон.

А вот и Каха. Интересно долго ли он был рулевым и как его пытали, что нет видимых отметин на теле. А куда дели тело его шофёра?… Смотрю, полковник завис, я что, плохо от него заизолировался? Полковник меня услышал? Что он там, в мыслях крутит? «А нам же доводили, что Рулевым в нашем городе Кахабера Парпалию по кличке Каха и что он не сидел. Надо проверить…»

– Я чувствую, что дело тут не чисто. Как зовут умершего.

– У него очень сложное и имя и фамилия, сейчас посмотрю.

Лейтенант открыл папку и почти по слогам прочитал.

– Каха-бера Пар-па-лию.

– Срочно! Возьми у криминалистов врача и срочно в больницу! Там очень внимательно обследуйте тело. Я уверен, что его пытали и как результат инфаркт. После этого вместе с криминалистами осмотрите квартиру, пусть снимут пальчики и всё остальное. Каху постоянно вёз шофёр, узнать, где он! Чего стоим?! Отдай дело пианиста Юдинкову.

– Юдинков! По пианисту ты всё понял?

– Да товарищ полковник! Дело закрыть и привлечь нападавших.

– Не забудь отпустить потерпевшего. Да и извинись.

– Хорошо! Товарищ полковник!

– Да не ори ты так. От этого звания не повышаются. Работать надо…Хе-хе…

Ага, Штаркмана, моего клиента отпускают, значит максимум завтра они заявятся. Это же хорошо! Вот и работа, притом без криминала, а предохранитель, чтобы он не болтал, я поставлю само собой.

Опять меня отрубило, а вроде микродозы использую…

– «Ты,… это,… жрать дай…»

– «Черныш?! Это ты меня выдернул?… Там же серьёзные дела,… а ты жрать! У тебя совести нет!»

– «Так, кушать хочется! Тебя покормили,… а меня?!… Там в том шкафу есть сосиски, дай парочку. А?… Они небольшие…»

Странно, чего он холодильник постоянно шкафом обзывает? А сосиску надо дать одну, врёт Черныш, сосиски не маленькие.

– «Вовочка! Ты чего? Они для тебя большие, а для меня маленькие… А холодильник или шкаф, одно и тоже…»

– «Ты чего?! Мне в голову залез?! А ну брысь! И не смей! Я тебя прошу, если мне надо, а ты без спросу! Это плохо!…»

– «Ну не обижайся, я просто не привык просить. От жизни надо брать всё самому, иначе другие обскачут. Да и как я помогу, если что,… у меня же энергии нет…»

– «Так предупреждай, как-то. Очень неприятно, когда кто-то читает все твои мысли. Тебе же самому не нравится.»

– «Ну ладно, ладно… Пошли в коридор к холодильнику.»

– «Может, маму попросим…»

– «Да не даст она! Постоянно на мне экономит и дармоедом обзывает!»

– «Ладно, пошли, но тихо.»

– «Она сейчас на своей машинке стучит, ничего не слышит.»

Черныш с гордо поднятым хвостом продефилировал к холодильнику. Я передвинул табуретку и упёрся в дверцу. Снизу опять помог Черныш. Дверца открыта,… а вот и сосиски, хорошо, что опять отрезаны друг от друга. Две штуки полетели на пол. Черныш их унёс на балкон. Что ещё тут,… ага, в тарелке пару кусочков любительской, видимо от завтрака остались… Вкуснотище!

– Вовочка!? Ты же недавно кушал!…

Посмотрела на мою жалобную мордочку…

– Ну ладно, но надо было сказать мамочке, я бы их согрела на сковороде, нельзя есть пищу холодной, она плохо переваривается… Мда-а, постоянно забываю, у тебя там всё переварится, притом чересчур быстро. Я так понимаю, что ты перекусил. Обед будет через три часа. Я готовлю плов. А сейчас иди погуляй… Ого тут и двух сосисок не хватает, это ты своего проглота накормил?…

16-09-2020

На балконе послышался шорох, затем скрип оконной рамы. Когда мы дошли до балкона, Черныша уже не было. Вот это скорость, Мама глянула на меня укоризненно…

– Ты совсем разбаловал кота. Он, вместо того чтобы ловить мышей, учится открывать холодильник. Вчера лапой и головой пытался отжать его дверцу. И что будет, когда он научится? С каких шишей, мы ему будем сосиски и колбасу покупать? Надо его приучить к нормальной пище! Пюре, макароны, борщ, хлеб,… а он гад их не ест, понюхает чуть с краю попробует и всё, и так обижено смотрит, типа мы его морим всякой гадостью.

Мать махнула рукой и ушла на кухню. Ну а мне надо продолжить, ведь с Кисляковым так и не решил проблему.

Опять балкон, опять микродоза энергии… Ую-ю!… Как болит голова! С трудом отмежевался от чувств Кислякова, просканировал окружение. Оказалось мы в больнице. Лежим на постели, рядом медсестра предлагает выпить таблетки. Клиент выпил. Очень сильно болел затылок, но постепенно из острой, боль начала притупляться и превратилась в ноющую, но полностью не исчезла.

Комната оказалась всего с двумя кроватями и второго пациента не было. Рядом с нашей кроватью тумбочка, на ней графин с водой. Довольно аскетично, но что можно требовать от больницы.

Открылась дверь и зашёл мужчина, где-то тридцати лет, в белом халате. Видимо врач.

– Ну как дела больной! Как голова? И как Вы умудрились так неудачно упасть? У Вас, кроме шишки ещё и сильное сотрясение мозга. Могли и умереть, надо осторожнее передвигаться.

И тут у меня появилась идея… Я заблокировал Кислякова чтобы не мешал.

– Доктор! У меня это… Я слышу голоса! Кто-то лезет мне в голову, начинает говорить вместо меня. Иногда так хочется разнести свою голову на куски да и окружающих придушить! Вот как сейчас.

Я заставил Кислякова подняться с постели. Врач отскочил… Я поднял руки вперед и захрипел, медленно двигаясь, на манер зомби.

– Хр-рр… Всех прирежу! Дайте мне… хр-рр…

Врач выскочил из палаты. Из коридора послышался его взволнованный голос.

– Срочно звоните в психиатрию! Нужны два санитара, смирительная рубашка и дежурный врач. Срочно! Тут буйный! Сестра! Заприте дверь в двадцать вторую палату! Поставьте рядом дежурного и как появятся из психиатрии, позовёте меня!

Скоро послышались щелчки замка, нас заперли. И это хорошо. Я уже устал бороться с пациентом, который пытался перехватить управление телом.

– «Ну давай, дальше уж сам!»

Кисляков добежал до двери и начал стучать в неё кулаками.

– Выпустите меня!

Минут через десять безуспешных попыток, в коридоре послышались шаги и голоса.

– Давно он ломится?

– Где-то минут семь, может десять. Но явно охрип… А такой представительный мужчина и на тебе!… Хотя, видимо сильная травма