смогут.

— На первый взгляд, сделано хорошо, — одобрила Тэборет, покрутив девочку. — Сейчас я оплачу, и на этом всё.

Она трижды взмахнула волшебной палочкой, и лавку наполнили странные звуки. Первым был тихий шорох ног, вторым пронзительные крики, третьим — голоса удивительной красоты, которые невыразимо печально пели.

Поймав звуки, волшебник тут же спрятал их в карман, а Тэберет без церемоний забрала девочку, уткнула её лицом в подмышку и улетела.

Тем вечером при дворе маленькая принцесса закапризничала, отказываясь идти почивать. Нянькам пришлось повозиться, укладывая её в постель, но она лишь притворилась, что спит. Как только все вышли из комнаты, принцесса бесшумно подкралась к окну, свернулась на широком, точно лавка, подоконнике и с тоской устремила взор на луну. В ореоле золотистых волос, ниспадавших на плечи, Урсула выглядела таким ангелочком, что большинство людей, рассердившись на неё, тут же не устояли бы и смягчились.

Девочка подпёрла лицо крошечными бледными кулачками и смотрела в окно, из огромных голубых очей катились слёзы, которые она торопливо утирала рукавом ночной сорочки, помня, что няньки их не одобряют.

— Ах луна, красивая яркая луна! — прошептала она. — Любопытно, тебе разрешают плакать? Я хотела бы подняться на небо и жить с тобою. Наверняка у вас лучше.

— А ко мне хочешь? — спросил чей-то голос.

Принцесса подняла взгляд. Рядом с ней стояла чудного вида старуха в красном плаще. Несмотря на крючковатый нос и вытянутый подбородок незнакомки, Урсула не испугалась, потому что та улыбалась ей, ласково глядя чёрными глазами.

— Куда вы меня заберёте? — пососав большой палец, осведомилась малютка-принцесса и, затаив дыхание, воззрилась на ночную гостью.

— Мне бы хотелось отвезти тебя на морской берег, где ты будешь играть в песке с другими мальчиками и девочками и никто не запретит вам шуметь.

— Согласна! — вскочив на ноги, вскричала Урсула.

— Идём, — ласково обняв, позвала женщина и завернула её в красный плащ.

Они вылетели из окна и помчались прямо над крышами домов.

На свежем ночном воздухе Урсула вскоре заснула, а полёт всё продолжался. Внизу мелькали холмы и долины, сменялись, приближая их к морю, мили.

Вдалеке от королевского двора, в крошечной рыбацкой деревушке, стояла хижина, где с женой и тремя детьми жил рыбак по имени Марк. Он был бедным человеком и зарабатывал на хлеб тем, что добывал в море на своей лодчонке. Детей звали Оливер, Филип и Белла. Румяные и ясноглазые они днями играли на берегу и орали до хрипоты.

В эту деревню фея и принесла спавшую Урсулу. Осторожно опустила девочку у входа в дом Марка, поцеловала её в обе щёки и, наколдовав порыв ветра, распахнула дверь, а затем исчезла, чтобы себя не выдать.

Рыбак и его жена тихо сидели внутри. Она шила детям одежду, а он чинил сеть, и вдруг дверь бесшумно распахнулась, в дом ворвался холодный ночной воздух.

— Эй, жена, глянь-ка кто там на пороге.

Та подошла. Прямо у входа крепко спала Урсула в белой ночной сорочке.

Женщина вскрикнула и позвала супруга:

— Муж мой, подойди. Здесь девочка! — С этими словами она взяла Урсулу на руки и внесла в хижину.

От тепла и света малышка проснулась и, сев, стала испуганно озираться. Она не плакала, как поступили бы другие дети на её месте, однако сильно дрожала и не могла вымолвить ни слова. Довольно странно: девочка полностью позабыла странный полёт по воздуху и не могла ничего объяснить рыбаку с женой, лишь говорила, что она принцесса Урсула. Услышав это, те вначале решили, что она повредилась рассудком, но затем присмотрелись к её ночной сорочке. Тонкий белёный лён украшали вышивки, одной из которых была корона, и эти простые люди поняли, что перед ними особа весьма высокого происхождения. Однако отсылать бедняжку домой столь холодной ночью было бы жестоко, и они решили оставить её у себя, пока за нею не явятся. Хозяйка дома угостила Урсулу молоком и тёплым хлебом и уложила спать вместе с собственной дочерью.

Утром, когда придворные дамы пришли будить принцессу, та, как обычно, спала у себя в кроватке, и они не заподозрили подмены. Собственно, дамы очень обрадовались, потому что в ответ на «Вашему высочеству пора вставать», игрушечная принцесса ограничилась лишь «Конечно» и без единого слова позволила её одеть.

Со временем, видя перемены, все сказали, что её поведение значительно улучшилось и она вырастет всеобщей любимицей. Дамы единодушно утверждали, что у юной принцессы чуть ли не самые изысканные манеры в стране, и король довольно улыбался при виде дочери.

Тем временем в далёком рыбацком домике настоящая Урсула стала высоким, стройным, как ольха, подростком, радостным и беззаботным, точно птахи небесные.

Никто за настоящей принцессой так и не явился, и рыбак с женой воспитывали её с собственными детьми. Она играла с ними на пляже и училась в школе, а прежняя жизнь превратилась в полузабытый сон.

Впрочем, порою мать показывала Урсуле ту вышитую ночную сорочку и гадала, кто же настоящие родители её воспитанницы.

— Мне всё равно из какой я семьи, — отвечала девочка. — За мной никто не пожелал приехать, остальное меня не волнует.

Она вытянулась и расцвела, и занявшая её место при дворе игрушечная принцесса выросла тоже, причём походила во всём, только настоящая была краснощёкой и прожаренной солнцем, а та — бледной, лишь со слабым намёком на румянец.

Шли годы, Урсула из рыбацкой деревушки превратилась в высокую девушку, а Урсулу из дворца считали первой красавицей при дворе и образчиком хороших манер, хотя она никогда не говорила ничего, кроме «Пожалуйста», «Нет, спасибо», «Конечно» и «Совершенно верно».

Король состарился, головы рыбака и его жены тоже припорошила седина. В основном в море теперь ходил старший сын Оливер, большая их гордость. Урсула подавала на стол, убирала в доме, шила и штопала, став такой полезной, что они не мыслили себя без неё. Фея Тэберет время от времени незаметно для всех наведывалась в хижину и, каждый раз видя, что подопечная здорова и весела, довольно вспоминала о том, как спасла её от ужасной жизни. Однако однажды вечером Тэберет вновь нанесла визит после долгого перерыва и пришлось призадуматься: Оливер и Урсула бок о бок смотрели на волны, и фея остановилась послушать разговор.

— Как поженимся, переедим в домик вон там, чтобы проще было каждый день навещать родных, — тихо сказал Оливер. — Но пусть вначале Белла подрастёт, чтобы занять твоё место. Как матушка управится без тебя?

— И нам лучше пока молчать о своём намерении, иначе все почувствуют себя несчастными от того, что вынуждают нас медлить.