тебя жена не выгонит! Ты же дурак! Дурак! — губы Носова дрожали. Волосы упали на вспотевший лоб. Он резким движением отбросил их назад.
— И все, что ты думаешь, недоказуемо! Слышишь? Недоказуемо! Тебе дадут отступного. Слышишь? Еще раз повторяю. Много дадут… «Ладу». Хочешь — дачу. Только не глупи. Лови фарт. Будь умницей. Время не то. Посмотри вокруг. Сейчас все рвут, все тянут к себе. И бери, бери.
Носов подошел вплотную к Леонову. Он тяжело дышал. По лицу бежали струйки пота. Леонов стоял неподвижно, только лицо его бледнело все больше и больше. А Носов наступал:
— Сейчас все продается. Должности, бабы, девки, совесть, честь…
— Ни совесть, ни честь продать нельзя.
Леонов резко повернулся и, не оглядываясь, пошел по коридору.
На резкий, какой-то требовательный стук в дверь Мухамедзянов ответил отрывистым «да». На пороге стоял Леонов.
— А, артист, проходи!
_______________
XXVIII
Леонов шел медленно знакомой дорогой. Когда Аленка добежала до того места, где совсем недавно произошла памятная встреча, майор невольно оглянулся. Но тотчас укорил себя за слабость, усмехнулся. — Доченька, иди сюда. — Сейчас, папа, — откликнулась Аленка, но и не думала возвращаться. Он подошел к ней, подхватил на руки. Она громко засмеялась. — Упадешь, Аленушка! Они не заметили, как сзади к ним подкатила машина. — Милиционер, привет! Вот так встреча! Леонов оглянулся. Из машины выглядывало знакомое улыбающееся лицо. — А, — узнал он своего добровольного помощника. — Садись, подвезу. — Охотно. Как, Аленка, поедем? — Поедем. Они сели в машину. Водитель с интересом посмотрел на Алексея. — Скажи, сколько мы не виделись! Считай, с начала лета. А сейчас, — он посмотрел на растущую неподалеку березку, в зеленых ветвях которой золотились первые желтые листочки, — уже осень подступает. — В его словах послышалось какое-то сожаление. — Да, бежит время… Аленка осмелела. Вначале сидела тихо, с недоверием посматривая на водителя, потом начала вертеться на руках у отца. Взгляд ее остановился на смешном талисмане, подвешенном на ниточке к зеркалу. Хозяин машины угадал ее желание. — Хочешь посмотреть? — он отвязал нитку и протянул игрушку Аленке. Это был мохнатый чертенок с маленькими рожками. Девчушка, не успев его разглядеть, уронила на пол, оба одновременно ринулись за игрушкой. Ударившись головами, громко рассмеялись. — Ну что, поехали? — спросил хозяин, выпрямляясь и потирая голову. Аленка захлопала в ладоши. — Поехали, поехали! — закричала она. Машина тронулась. По тротуарам торопливо, как обычно, шли люди. А майор смотрел и думал: действительно, как быстро бежит время. Кажется, совсем недавно этот человек возил его по городу, а он, занятый своими делами, даже не успел спросить, как его зовут. Время! Время! Сколько он его потратил, чтобы раскрыть то дело. Бригада, кассы, связь, почтальон, полеты… Да… — Папа! Папа! — отвлек его голосок дочери. — Смотри, какая красивая собачка! — Аленка показывала пальцем на холеную колли. — Что, нравится? — спросил отец. — Очень, очень! — залепетала дочь. — Да, хорошая собака, — сказал шофер, — держать только накладно. С моей пенсией не разбежишься. — Тебе домой? — Домой, — ответил Леонов. — По старому адресу? — По старому. — Н-да. А ты знаешь, вчера прочитал в местной газете интересную статью. Про прошедший суд там рассказывается. Время, конечно, необыкновенное. Честно скажу, — он тормознул, объезжая ямку, — не все мне нравится, но вот, что стали говорить правду, не пряча такие острые вопросы, это здорово. — Газету не читал, — краснея признался Леонов. — Болел я. О чем речь? — Что, не слышал? Ну, так я тебе расскажу, — в голосе водителя слышалось торжество. — Суд состоялся. Этих, ну, помнишь, я тебя возил, поймали и судили. Да ты знаешь!.. — Нет, — Леонов отвернулся. — Здорово тогда кто-то сработал. И ты не поверишь, кто там был. Один из твоих. Но главное… — водитель остановил машину и посмотрел на Алексея, тот пожал плечами. Сын председателя! Бедный! Плохо жил! Что было в этих словах: радость, торжество, недоумение, сочувствие или сострадание? Леонов не мог понять. — И все же я рад, рад, что не скрыли, не спрятали. Есть еще честные люди. Или только появляются? — Не знаю, — усмехнулся Леонов._______________
ТОРУБАРОВ ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ родился и вырос в суровом сибирском крае. Детство и юность прошли в небольшом городке. После окончания средней школы поступил в Кемеровский горный институт. Став горным инженером, был направлен в юный город Кузбасса — Междуреченск. Там на шахте прошло его становление как горняка. Но недолго ему пришлось поработать. Молодой, растущий город требовал специалистов. Вскоре его рекомендуют на партийную работу. С болью в сердце расстается он со своими друзьями и милым, ставшим дорогим городом. Но еще большую горечь разлуки с родным краем пришлось испытать ему, когда был рекомендован на должность первого секретаря Березовского ГК КПСС. Но запах угля сделал и этот город своим. Врос он своими стройками в кровь секретаря. Тяжело переживал, когда дела его и опыт потребовались в Киселевске, одном из труднейших, по заверению академика Аганбегяна, городе горняков. Но судьба неумолима. И вот Торубаров в органах МВД. Труден участок работы, но интересен своим динамизмом, наполнен опасностями будней. Здесь у него открывается еще одно дарование — писательское, хотя эта тяга в нем сидела и раньше. И здесь, на новой работе, она выплеснулась. Написан роман. Заканчивается работа над другим.