от океана до океана и ради этого готов был пойти на все, даже на позорный союз с Шамиссором.

Тирал тряхнул гривой, словно хотел отогнать прочь докучливые мысли, и решительно вошел в Пещеры Мрака. Пятнистый с поклоном проводил своего господина, но последовать за ним наотрез отказался. Он стал оправдываться и привел массу доводов, один убедительнее другого. «Неизвестно, – думал он, сворачиваясь калачиком под скалистым выступом, – чем дело закончится. Может, не худым миром, а доброй ссорой. А ведь у меня шкура, хоть и пятнистая, да одна. Кто о ней позаботится, если не я?» С этой приятной мыслью он и заснул.

В пещерах царил холод. Сыростью были пропитаны воздух, стены и земля. Ни в какой другой части царства холод не властвовал столь безраздельно.

Тирал спускался все ниже и ниже по гладкой извивающейся дороге, которую освещала только светящаяся плесень. Неверный зеленоватый свет выхватывал из темноты обширные гроты и пещеры, сталактиты и сталагмиты, ручейки холодной как лед, воды, наваленные кучей черные камни, покрытые все той же плесенью. Своим вторжением огромный лев нарушил покой маленьких слепых зверушек, которые при его приближении испуганно разбегались.

По мере удаления от входа вдоль дороги стали появляться военные трофеи: то пирамида из черепов обезьян, то скелет буйвола, увенчанный огромными изогнутыми рогами. Жуткие предметы, освещенные тусклым светом зеленой плесени, были единственным подходящим для такого мрачного места украшением.

Дорога резко повернула влево. Следуя по ней, стареющий Властитель подошел к полукруглой пещере и остановился у входа, рассматривая Шамиссора, кровожадного Повелителя пауков.

Шамиссор ожидал его у края пещеры. Его передние лапы были воздеты над головой, словно он торжественно приветствовал своего гостя. Вид у Повелителя пауков был настолько зловещий, что Тирал невольно оглянулся: не подбирается ли сзади еще один? Но постепенно страх перед неподвижным чудовищем прошел, уступив место любопытству.

Прежде всего поражал рост Повелителя. Он был невообразимо огромен, лишь немного уступая в размерах самому Тиралу. Во всех подробностях можно было разглядеть восемь лап, растущих из центра туловища. Наиболее выдающаяся часть тела, округлое брюхо, находилась фактически на весу. В самом низу угадывались пальцеобразные отростки. Судя по всему, это были прядильные органы, с помощью которых гигантский паук ткал паутину.

Более всего впечатляла голова чудовища с длинными усами и грозными челюстями, увенчанными огромными клыками, с небольшими отверстиями для стока яда. С такими челюстями пауку ничего не стоило перекусить даже львиную лапу. Глаза у Шамиссора были на макушке. Чуть приподнявшись, Тирал различил несколько пар прямо над клыками. Они были черные и влажно поблескивали.

– Приветствую тебя, Властитель верхнего мира! – прервал затянувшееся молчание Шамиссор.

– Здравствуй, Повелитель гранитных подземелий! – машинально ответил Тирал. – Я очень рад, что мне удалось с тобой встретиться.

– Зачем же ты искал встречи со мной? – спросил Шамиссор. – Что тебе от меня нужно?

Проницательные глаза гигантского паука отсвечивали кровавым светом. Он без церемоний перешел прямо к делу, понимая, что ничего не дается даром. Тирал ответил так же прямо:

– Сегодня ночью мы покинули свои дворцы и встретились, потому что нуждаемся друг в друге. Я слышал, что тебе стало тесно в катакомбах и ты хотел бы переселить часть своего народа в пещеры Золотых гор. Я могу помочь тебе, обеспечив безопасный проход через мои земли, о чем ты неоднократно просил меня. Исключительно выгодная для тебя сделка, ведь ты практически получаешь в подарок новый мир. Золотые горы огромны, поверь мне. Это, действительно, целый мир. Но за это ты должен оказать мне услугу. Я хочу присоединить к своим землям соседнее королевство, и твое искусство интриги может помочь мне.

– Ты и сам искушен в таких делах, Тирал, – заметил Шамиссор, – если додумался заключить со мной сделку. Расскажи о правителе, чье королевство ты намерен захватить.

– Ни о каком захвате не может быть и речи, – всполошился старый лев. – Я хочу достичь цели без кровопролития, таким способом, чтобы на меня не пало подозрение. Я не хочу войны, потому что соседнее государство – могущественный противник, а нынешний повелитель, Король-Лев Симба, силен и бесстрашен. С ним мне не хотелось бы вступать в единоборство. Неизвестно, кому в этом случае улыбнется удача, а я хотел бы действовать наверняка. Вот если бы Симба случайно погиб на охоте или еще где-нибудь, то я, как ближайший наследник и дальний родственник его дяди Шрамма, присоединил бы его королевство к своему тихо и без помех.

– Что ж, – после недолгого молчания ответил Повелитель пауков, – я согласен. Сегодня же начну плести нить предательства, а ты готовься к встрече с Королем- Львом. Он сам придет к тебе и будет счастлив выполнить любое, даже самое опасное, поручение.

– Почему он пойдет на это? – воскликнул Тирал.

– Потому что ты будешь держать в своих лапах его сердце, – загадочно ответил Шамиссор и исчез в кромешной темноте.

Лев облегченно вздохнул и побрел назад, на свежий воздух. Сделка была заключена.

Молодая львица тревожно вслушивалась в каждый неясный шорох. Долина лежала в объятиях ночи, но сон не шел к юной Королеве. Тревога за мужа терзала сердце Нолы. Он должен был вернуться из очередного обхода владений еще днем, а теперь уже ночь.

Нола, прекрасная супруга Короля-Льва, была счастлива всю свою жизнь. Ласка родителей и горячая любовь мужа давали ей все мыслимые удовольствия. Жизнь улыбалась Ноле.

В детстве Нола радостно смеялась, глядя на бродящих в долине антилоп и зебр. Величественный Холм, у подножия которого она жила, резвые и веселые подружки и друзья, затевавшие по утрам невообразимую возню, солнечный зайчик, скользнувший по каменистой террасе, – много ли надо для счастья молоденькой львице?

Но больше всего Нола любила рассветы, когда она сбегала вниз по холодным камням. Ее мать в это время крепко спала. С годами она стала рассеянной, но все равно ревностно оберегала покой любимой дочери.

Нола обычно спускалась к водопою, куда по утрам с долин стекались многочисленные стада. Было забавно смотреть, как жирафы, широко расставив передние ноги, долго и медленно втягивают в себя воду мягкими губами. Небольшие антилопы, взбрыкивая и толкаясь, затевают битвы понарошку. Огромные буйволы, словно вырезанные из черного дерева, поводят карими очами.

Любила Нола песни птиц. Легкие, стремительные, они во весь голос пели о счастье и радости, щебетали всякие глупости