гостиную и прилегающие к ней помещения, а после разошлась по домам. Гости разъехались еще раньше – кроме нашей семьи в особняке никого не осталось. Не сговариваясь, я, сестры и мама Рита собрались на кухне – попить чая после суматошного печального дня.

– Алеша уснул? – спросила Женя, завидев меня в дверях.

– Уснул.

– Посидишь с нами?

– Угу…

Потихоньку завязался разговор, который, конечно же, завертелся вокруг моих подвигов, но особо в подробности я не лез, отделываясь общими фразами: бью тварей, попал в струю, награждали… да, всадников видел… да, крепкие… да, страшно… да, ее величество тоже видел… да, не один раз… да, волнительно…

– Когда уезжайт? – донесся от входа вопрос с немецким акцентом.

– Завтра. Утром.

– Служба?

– Да, служба.

Удобная отмазка. Но не говорить же этим чужим теткам, что время прибытия за мной самолета я сам назначил. Мог бы и дольше погостить, Вика вон до Рождества собиралась остаться, но смысл?

– Тогда ждать сейчас здесь! – от приказа покоробило, но я быстро сообразил, что это опять издержки неродной речи.

– Вот! – спустя пару минут на свободное от чашек место водрузились две увесистые шкатулки, – Твой вещь!

Открыл обе – золото, брильянты… может и не брильянты, но какие-то камни, я в них все равно не разбираюсь. Отдал должное немецкой практичности – среди множества украшений даже обручальное кольцо поблескивало. От родственниц потянуло жадным интересом, от драгоценностей захотелось отказаться, но потом подумал: «Какого хуя?» Я Наташке ни одной золотюльки не подарил, потому что придурок, а тут их почти килограмм!

– Спасибо! – под общий разочарованный вздох захлопнул крышки и прибрал шкатулки.

Провожая нас с мелким на военный аэродром, почти все семейство фонтанировало виной и смущением. Мама Яна тихим злым шепотом выговаривала бате по-немецки, он с ней вяло односложно перелаивался на дойче.

– Папа! – обнял зеленоватого главу семьи, – Береги себя!

– Не пропадай! – батина ладонь опустилась на плечо.

Вина и облегчение…

Вина, что два года назад не посчитал нормальным? Вина, что не уберег мать? Вина, что напился вчера?

Облегчение, что я его ни в чем не обвиняю? Облегчение, что не надо со мной заниматься, пристраивать по жизни и прочая?

Сплошные непонятки…

– Мама Яна! – обнял немку, наиболее уважаемую мной в этом семействе.

– Nimm dich in Acht! (Береги себя!) – раздалось ответное пожелание на немецком, – Приезжай на отпуск!

И снова – вина пополам с облегчением! Почти те же вопросы.

– Мама Рита!

Объятия с второй женой отца вышли нейтральными: вчера в подпитии Маргарита излучала легкую похоть, но уже сегодня – ничего. Мне даже стало интересным – кто перебил семейной бляди желание? Уж точно не батя!

Объятия и короткие чмоки в щеки с сестрами прошли на обязаловке, кроме Вики, конечно! С этой девчонкой я сроднился и помял в кольце рук от души.

– Держи меня в курсе расследования!

– Auf jeden Fall! (Обязательно!) Nimm dich in Acht! (Береги себя!) Удачи!

– Мне тут в голову пришла мысль, – как обычно издалека начал Младший, устраиваясь в моем кабинете.

– Случайно забрела?

– А?.. Нет, не случайно, я ее уже неделю приваживаю…

– Ну, давай, жги глаголом! Можешь еще причастиями огоньку добавить! – Сегодня с утра я наконец-то сдал Угоринского детёныша обратно на пэ-эм-же Ворониным вместе с чертовыми модельками, честно спертыми из бирской спальни, которые в отместку так и норовили попасться под босу ногу! Не лего, но тоже ощущения нехуевые! Поэтому настроение у меня пока что было – заебись!

– Хм… я еще предлогами могу…

– Предлоги «в», «на», «по» и «к» давно мною приватизированы, так что не можешь! Аристократическое воспитание мешает.

– Спасибо, дорогой друг, что хоть союзы мне оставил! – насмешливо раскланялся Серега, – Кстати, как раз союз я с тобой и хочу заключить. Ладно, оставим на время шуточки, – оборвал он насмешливый тон, – Мне очень не нравится смерть твоей матери!

– Пиздец! Ему не нравится!!! – с досадой отбросил в сторону карандаш, который до этого вертел в руках, – А уж как я «рад» – не передать! – подскочил с места и начал вышагивать по тесному пространству за столом, прощаясь со спокойствием, – И эту мысль, посетившую тебя аж спустя неделю после похорон, ты пытаешься выдать за умную?!

– Говорю же – уже неделю вертится! С самого момента, как узнал!

– Есть что-то по вашей линии?

– Нет. Просто предчувствие у меня не самое хорошее.

Предчувствиями сына главы имперской безопасности и наследника целой династии разведчиков пренебрегать не стоило.

– Так скажи своим! – предложил я.

– А то они не знают! Лось, вот любопытства ради, как ты себе сейчас свое положение представляешь?

– Майор специального полка имперской службы безопасности… экзоскелетчик… орденоносец… – я как-то не совсем понял подоплеку вопроса.

– Угу… так и мою маму можно назвать просто полковником… Миха, ты сейчас – символ! Символ побед! Кто знает полковника Маздееву? Не тужься изображать мыслительную деятельность, я тебе сам скажу – единицы! И пусть она неплохой организатор, тут я перед ней снимаю шляпу, точнее фуражку, но ей эта должность досталась путем интриг князя Сомова, и я тебя уверяю: удержит она ее ровно столько, сколько жив ее досточтимый батюшка. Да даже Света, выступившая всего раз, известна гораздо шире, чем Людмила Васильевна, просто потому, что нашего полковника на окнах никто и никогда не замечал. Или замечал, но не афишировал! Зато майора Лосяцкого знает вся страна! Простой парень из глубинки! Не клановый! Разбил самую тяжелую серию в истории! Привлек на свою сторону самых знаменитых всадниц!

– Из всей серии я только на семи окнах побывал, те же Зайки отметились примерно на сорока.

– Но, почему-то, при выходе наших бойцов скандируют не «Зайки», а «Лоси»!

– Правильно проведенная рекламная акция… – пожал в ответ плечами, – Причем не мной.

– Согласен, тут не столько твоя заслуга, сколько заслуга организованной информационной компании, но при всем при этом нельзя отрицать, что ты, как и Воронин, стоишь у самых истоков. И именно ты теперь знамя борьбы против тварей. Поэтому смерть твоей матери по определению не могла пройти мимо пристального внимания СБ. Я тебе больше скажу: уже даже нашли виновника!

– Вика ничего не писала… – вслух удивился я.

Серега смерил меня с ног до головы тяжелым взглядом, заставив сообразить, что он-то уж наверняка гораздо информированней, чем моя сестра.

– Ладно, я понял. Что ты от меня хочешь? Не просто же так разговор завел?

– Пока это только