привлекает его внимание — это яркий отблеск солнечного света, отражающийся от чего-то металлического рядом с землей.

Моргая и оглядываясь, чтобы понять, что это такое, Стив замечает, что на тротуаре сидит бездомный. Прижав колени к груди, сидя в грязной куртке, мужчина прислоняется к витрине магазина. Стив не может с уверенностью сказать, что это мужчина, так как лицо скрыто коленями, грязный капюшон пуловера натянут на голову, а правая рука обхватывает шею сзади, но широта плеч указывает на то, что это мужчина.

Но внимание Стива сосредотачивается на его левой руке, которая лежит рядом с ним, будто и вовсе не соединена с телом. Металлический отблеск, который привлек внимание Стива, отражается от металлической руки.

Металлической…руки.

Замерев, Стив стоит, уставившись на нее. Он делает несколько шагов, сокращая расстояние, будучи уверенным, что ему показалось. Может солнце отражается от часов или украшений? Он понимает, что видит серебристый металл руки…но это невозможно…

***

Но это просто…невозможно.

Уже стоя над мужчиной, вглядываясь в его руку, Стив понимает, что не ошибся. Это серебристая металлическая рука, и только один человек на Земле может иметь такую.

Сердце Стива начинает пропускать сокрушительные удары, и он едва может дышать. Будто у него снова приступ астмы.

— Баки? — выдыхает Стив. Его голос чуть выше шепота.

Мужчина не двигается и не подает знаков, что услышал.

Не обращая внимания на проходящих мимо людей, Стив приседает перед ним осторожно, стараясь не прикасаться, игнорируя вонь мочи и запах тела, которые обволакивают мужчину. Прочистив горло и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, Стив пробует снова.

— Баки? Это ты?

Все еще нет ответа. Он спит?

Первый инстинкт Стива — желание прикоснуться к нему. Наверное, это не очень хорошая идея, но он должен знать наверняка. Сняв очки, он скидывает капюшон, чтобы его было легче узнать, и немного отодвигается назад, на тот случай, если мужчина решит размахивать своей металлической рукой. Осторожно протягивая руку, Стив мягко прикасается к колену мужчины.

Реакция незамедлительная. Голова мужчины вскидывается, и Баки, уставившись Стиву прямо в лицо, замахивается металлической рукой в голову Стива.

Замах был чистым инстинктом, отчетливо видно, как Баки слаб. Рука скорее просто поднимается, а не замахивается. Ладонь остается открытой вместо того, чтобы сжаться в твердый кулак. Рука ударяется о колени Баки и падает на землю с металлическим лязгом.

Стив только немного отклоняется назад, чтобы избежать слабого замаха, но его глаза прикованы к лицу Баки. Стив трясется и не может дышать. Он хочет кричать и плакать, и его сердце так громко колотится, что он уверен — все могут услышать это. После многих лет оплакивания, после многих месяцев поисков, Баки сидит прямо перед ним. Он жив, не под контролем Гидры и…он жив!

Стив изо всех сил старается держать руки при себе, чтобы не схватить Баки и не притянуть в свои объятия. Слезы переполняют его глаза до краев, и Стив с трудом смаргивает их.

— Бак, ты знаешь, кто я?

Несмотря на шок, Стив может заметить — Баки выглядит не очень хорошо. Он бледен, его лицо худее, чем когда Стив в последний раз видел его, длинные темные волосы в отвратительном беспорядке, а густая грязная борода покрывает все его лицо.

И он воняет. Действительно воняет. Он пахнет мочой и немытым телом, которое очень долго ходило и потело в одной и той же одежде. Когда нагревание ведер воды для принятия ванн было настолько трудоемким и расходовало столько драгоценных дров, что они с Баки обычно купались раз в месяц, Стив привыкал к этому запаху, но в нынешнем мире он более заметен, так как большинство людей моется регулярно и пахнет лучше.

Запах отталкивающий, но глаза Баки вызывают большее беспокойство. Он пытается смотреть свирепо, но слишком слаб, чтобы выглядеть угрожающе. Пока Стив продолжает смотреть на Баки, он медленно отводит взгляд и безучастно таращится на точку над плечом Стива. Он смотрит в нее без интереса, его глаза просто переместились в эту точку, и он слишком слаб, чтобы двигать ими, или ему все равно, что он уставился в пустоту.

Баки жив, но похоже, что в его голове пусто. В последний раз Стив видел этот пустой взгляд у кого-то во время войны. Внезапно Стив вспоминает, что говорил Баки в таких случаях: «Свет горит, а дома никого».

И это заставляет волнение Стива превратиться в ужас, и он снова смаргивает слезы.

— Бак? Ты меня слышишь?

Баки продолжает смотреть вдаль, не подавая признаков: услышал или понял ли он Стива.

Стив раздумывает о том, чтобы позвонить Сэму или в больницу, когда Баки вдруг хмурится.

— Это будет–это будет в полдень, когда… — бормочет он, потом прерывается и замолкает.

Вдруг Баки моргает, отрешенность его взгляда исчезает, и он смотрит Стиву прямо в лицо, будто заметил его только сейчас. Затем Баки начинает тихо смеяться и бормочет:

— Этот тупой болван. Он–он собирается скоро стать золотой звездой на окне–на окне своей матери.

Стив моргает. Эти слова могли показаться кому-то чушью, но Стив точно знает, о чем Баки говорит. Фраза «стать золотой звездой на окне матери» была своеобразным способом сказать, что кто-то был убит в бою еще во время войны. Это была фраза, которую солдаты кидали все время, и Баки часто использовал ее по отношению к молодым восемнадцатилетним солдатам, которые только сошли с корабля. Баки всегда язвительно острил, беря новичков под крыло и обучая их, как обезопасить себя, пока Воющие Коммандос не должны были отправиться на очередное задание.

Хоть Стив и слышал эту фразу от Баки сотни раз, он не знает, почему он произнес ее сейчас.

— Кто тупой болван? М? Ты кого-то помнишь?

Баки продолжает тихо хихикать про себя, но после вопроса он внезапно прекращает смеяться и свирепо смотрит на Стива.

— Уходи.

Отчаявшись, Стив решает говорить более прямо.

— Я Стив. Я твой друг, помнишь?

Баки продолжает свирепо смотреть на него и взмахивает в его сторону правой рукой. Левая все еще лежит на земле в том же положении, как упала после слабого замаха Баки.

— Уходи. Уходи. Ухо…

Внезапно, он снова замолкает, взгляд тускнеет, и его