выпадало осадком из черного облака, которое они посчитали дымом, но которое, как теперь было ясно видно, поднималось над вулканом, действующим где-то далеко в глубине этой земли.

Нижнюю сторону облака освещали красноватые вспышки. Гул от постоянных взрывов катился по морю, словно далекая канонада. При ярком свете солнца, лишь слегка затененном облаком, они увидели то, что блестело издалека – мощное ледяное поле, простиравшееся на восток вдоль побережья и вглубь суши. Это поле толкало ледники в сторону моря, и, когда земля сотрясалась от повторяющих ударов извержения, от него отламывались и падали в море все новые ледяные глыбы.

Они не могли знать, что это ледяное поле покрывало более 4 тысяч квадратных миль, в то время у него не было даже названия. Позже эта земля, которую они случайно обнаружили, будет названа Исландией из-за этого огромного ледника, а сам ледник будет носить имя Ватнайёкюдль.

Тира уверенно двигалась к этому грозному ледяному монстру. Она держала курс так ровно, словно направлялась в хорошо известное ей место.

Усталые люди снова взялись за весла, чтобы помочь капризному ветру и поскорее причалить в какой-нибудь бухточке, где можно было бы наполнить бочонок пресной водой.

На переднем крае огромного ледяного поля они увидели длинный пологий склон, изборожденный невысокими холмами и пересеченный мощными ручьями. Можно было бы высадиться на этом отличном берегу, однако Тира продолжила путь вдоль побережья, пока они не достигли места, где ледник так близко подошел к воде, что между ним и морем едва оставался проход.

Язык ледника обрывался у скального выхода высотой в добрую сотню футов, там, где когда-то устье ручья далеко врезалось вглубь острова. Стены из лавы, которые окаймляли ручей, когда-то были изрезанными, зазубренными, но время и медленно движущийся лед сгладили и округлили их. Тира внимательно осматривала стены, как будто искала знакомые метки среди шрамов от подземного огня.

Найдя что искала, она повернула прямо к опасному ледяному краю. Лодка уткнулась в крошечный пляж.

Их встретил ручей, вытекавший из пещеры, протаявшей в леднике. Ручей был мутным от каменной муки, смолотой и перемолотой из скал, раздавленных огромной массой движущегося льда. Вода была явно непригодна для питья. Мужчины удивленно смотрели на Тиру, не понимая, зачем она выбрала такое неподходящее место.

«После Рагнарока, – начал ее отец, – когда Асгарда больше не будет, боги непременно придут сюда, чтобы жить в этой стране. Может быть, они навсегда запрут Локи в огне этого вулкана. Как приятны были бы эти цветущие луга для мягких ступней Фрейи! Я верю, что красавец Бальдр улыбнется этому месту весной. Но вот это место, дочка, годится только для ледяных великанов. Этот грохот в небе – не колесница Тора, приветствующего нас. Это гибель для людей! Нас похоронит здесь подо льдом. Давай немедленно уйдем отсюда!»

Тира посмотрела на него, как на незнакомца. В ее взгляде были власть и презрение, которых он никогда раньше не видел. Она оттолкнула отцовскую руку, когда он попытался ее удержать, молча повернулась и вбежала в туннель подо льдом.

Фланн первым понял, что она делает. С хриплым криком он выскочил из лодки и бросился за ней, сразу же скрывшись из виду. До остальных доносилось лишь шлепанье ног по мелкой, но быстрой воде.

Не обращая внимания на опасность, Скегги и Бьярки последовали за безрассудной парой. Пещера эхом вторила их крикам, требуя вернуться.

Фланну никак не удавалось ухватить Тиру, сильно мешало течение. По мере того, как они углублялись под ледник, солнечный свет, проникавший сквозь прозрачный лед через последовательные слои пепла от предыдущих извержений, приобретал все более темные оттенки, от бирюзового через аметистовый до индиго.

Под ногами дрожала земля. Прижав руку к ледяной стене, можно было почувствовать почти постоянную дрожь от отдаленных подземных толчков. С грохотом во льду появились крупные трещины, но пока на их головы сыпалась только мелкая, еще безвредная ледяная крошка.

Почти в конце туннеля Фланн увидел Тиру. В этом месте лед над ними был уже настолько толстый, что солнечные лучи едва проникали в пещеру. Закрыв глаза, широко расставив руки, Тира всем телом прижималась к гладкой выпуклости во льду, словно обнимая ее.

Фланн подошел, протянул руку, но не коснулся ее, потому что по ее восторженному выражению понял, что она не замечала ничего вокруг.

Она еще сильнее прижалась ко льду, будто хотела растопить его теплом своего тела, чтобы пробиться сквозь него. Она не была собой. Никогда прежде Фланн не видел кого-либо в таком состоянии. Он опустился на колени рядом, склонил голову и начал молиться. Он услышал ее тихий шепот и заплакал, потому что понял, что ее слова звучали не для него.

«О, мой милый, мой единственный! Я вернулась, как и обещала!»

Глаза Фланна уже приспособились к тусклому свету. Взглянув на ледяную стену, Фланн увидел, что она была тонкой, как пергамент. Во льду можно было разглядеть полость в форме яйца. Внутри лежал человек в кожаной одежде, на боку у него висели короткий меч и кремневый топор. Сколько времени он был там запечатан, невозможно было догадаться.

Его глаза были закрыты, голова покоилась на руке, как будто он спал. На его лице было выражение мирного ожидания и сладкого сна. В момент смерти он не ведал страха.

И тут оставшаяся часть команды натолкнулась на них. Бьярки отбросил Фланна в сторону, тот упал в ледяную воду. Скегги перепрыгнул через него и дернул дочь за руку, чтобы оттащить ее от ледяной стены.

С неожиданной силой она удержалась на месте. Фланн поднялся, вода стекала с него, его лицо исказилось яростью, он собирался прыгнуть на Бьярки, но в этот момент ледяной потолок треснул и на них хлынул поток воды.

Тонкое ледяное окно разлетелось на кусочки, и странно одетого человека увидели все. Яйцевидная полость начала сплющиваться. Ее обитатель вскоре был бы раздавлен, если бы Тира не пролезла в быстро сужавшееся отверстие, не ухватилась крепко за его рубашку из оленьей кожи и не вытащила его.

Его замерзшее тело легко скользнуло по мокрому льду и упало в мелкий ручей. Как только он упал в воду, полость схлопнулась, словно ее никогда не было.

С потолка начали отваливаться куски льда. Трое мужчин мгновенно забыли разногласия перед лицом опасности. Надо уносить ноги из ледяного