На сей раз, каким бы это ни казалось нелепым, мне он напомнил вонь лагуны. Подобрав перо, я вернулся в комнату.

Право, тревога по поводу такой мелочи лишний раз свидетельствует о плачевном состоянии моих нервов! Как бы там ни было, перед сном я проверил, заперта ли дверь.

22-е января

Сегодня решился выйти на воздух и, несомненно, эта рискованная затея пошла мне на пользу. Внимание вновь привлекла поверхность озера. На чернильных водах теперь покачиваются разноразмерные клочья пены, окружённые маслянистой плёнкой такой отвратительной зеленовато-чёрной слизи, что невольно думаешь о веках разложения и тлена… морального и физического. Всё тот же тошнотворный запах стелется над озерцом, подобно туману.

Ну и занимательные же мысли лезли мне в голову, пока я, съёжившись, прятался в дверном проёме. Из какого бездонного источника берут начало смрадные воды? Как глубоко уходят в них искрошенные ступени? Зачем они понадобились? Что за сила владычествует над этим заброшенным миром? Ответов у меня не было.

23-е января

Прошлой ночью снова раздался тот невыносимо пронзительный свист. На сей раз, как бы ни была нелепа эта мысль, он вроде бы исходил из самого озера.

24-е января

На лестнице шуршали вовсе не крысы.

Вчера я заработался допоздна. В комнате было тихо, если не считать слабого скрипа моего пера и редких потрескиваний в очаге. Затем со стороны двери донёсся странный скребущий звук, будто кто-то о неё тёрся. Она немного задребезжала.

Я подскочил к ней и рывком распахнул — никого. Лестничная площадка была совершенно пуста, но, вглядываясь в темноту, я вновь уловил отчётливые шлепки ног, сбегающих по ступеням. В воздухе висел уже знакомый неописуемый запах… тошнотворная вонь озера.

Вскоре шум резко смолк и осталась лишь глубокая, гнетущая тишина. Я чувствовал, что в темноте поджидают эти твари. Вернулся я в свою тёплую комнату, ощущая странное беспокойство.

26-е января, перед рассветом

Пока царапаю эти слова, в очаге высоко подскакивает пламя, и все оставшиеся у меня свечи занимаются огнём.

Я заработался допоздна и клевал носом над второй из меньших баллад, и вдруг уголком глаза смутно уловил какое-то стремительное движение. Полусонно повернул голову и подпрыгнул в кресле. Глазам предстала не рука, но и не лапа, а, скорее, отвратительное подобие обеих: раздутая, мохнатая культя, что яростно проталкивалась под дверь, тужилась и скребла по шершавому полу. Вновь повеяло тошнотворным запахом смерти и разложения.

Я вскочил на ноги. Подбежать к двери и распахнуть её хватит секунды. И вдруг меня охватила нерешительность. На этот раз они могли и не отступить.

Будто в жутком сне, я смотрел на эту культю, и тут вновь слабо донёсся тот полный безумия, надсадный и жуткий свист. Шаривший под дверью рука отпрянула, точно чёрная вспышка, послышалась возня, а потом твари с визгом бросились вниз по лестнице. Их голоса звучали всё тише и наконец после ряда всплесков исчезли.

Тот же день, позднее

Ко мне быстро возвращается самоуверенность. Спокойно и трезво прокручивая в уме недавнее происшествие, я понимаю, что, скорее всего, пал жертвой галлюцинации… возможно, застал концовку какого-нибудь сна наяву. Определённо, я слишком переработался. Нужно ложиться спать в более разумное время.

27-е января

Я только что стал очевидцем сущего пустяка, и всё же он произвёл на меня ненормально гнетущее впечатление. Час назад я подошёл к окну, и мой глаз привлекла лёгкая дрожь. Исследовав, я увидел, что в паучьей паутине запуталось маленькое насекомое. Оно отчаянно било крылышками, но от каждого лихорадочного рывка нити только затягивались. Паук наблюдал за слабеющей жертвой из глубины своего логова и, когда раскинутая им сеть перестала дёргаться, гагатово-чёрным пятном метнулся по серебристым нитям и неспешно потащил беспомощную добычу домой.

28-е января, вечер

Пальцы так дрожат, что я с трудом удерживаю перо.

Я увещевал самого себя, пока окончательно не убедил, что недавние происшествия объясняются расшатанными нервами и больше ничем, что безлюдность этого места исподволь подтачивает мою силу воли. Итак, в попытке упрочить связь с действительностью, а также из желания временно переменить обстановку, я предпринял долгую прогулку по торфяникам и продирался сквозь вязкие сугробы, пока здоровая усталость не развеяла все мои больные фантазии. Холодный воздух дышал свежестью, снег укутывал землю мантией из горностаев. Никакого нездорового разложения, ни физического, ни какого-либо ещё.

Вдалеке возникли красные огоньки. Та самая деревня, которую я столь внезапно покинул, как теперь казалось, целую вечность назад. Глядя через заснеженные просторы, я внезапно почувствовал тоску по дому. Простыни с ароматом лаванды, полная бутыль вина, просто дружеская рука на плече — всё это было сравнительно недалеко. Я нерешительно шагнул к деревне.

Но нет! Ещё чуть-чуть и я завершу Понту, так что о подобном трусливом отступлении не могло быть и речи. Я понуро побрёл прочь, и пейзаж внезапно померк: небо стало свинцовым, над торфяниками нависли серые тучи.

В поместье я вернулся уже в сумерках. Неясно вырисовываясь средь своего одра из голых деревьев, оно тянуло меня к себе взглядом василиска.

Мне всё больше казалось, что за мной кто-то наблюдает.

Поравнявшись с озером, я вновь ощутил дурное предчувствие и вперился сквозь густеющую тьму почти в самый конёк башни, отмечая костлявые очертания разрушенных дымовых труб, затем сместился ниже, к бугру из покрытого снегом плюща над пояском кладки, а оттуда — к поблёскивающему стрельчатому окну собственной комнаты. И вдруг, прямо под ним, я заметил нечто вроде большой мокрой тени, взгромоздившейся на запорошенный подоконник окна, дававшего свет лестнице. Неровности чёрного силуэта намекали на объём, и волоски у меня на шее встали дыбом.

Казалось, из теней на меня смотрят глаза, зелёные глаза… но не того чистого цвета, что у изумрудов и бериллов. Скорее, они тлели холодной, склизкой зеленью, наводящей на мысль о бессчетных столетиях непомерного зла.

С безумным криком я бросился вверх по винтовой лестнице и наконец добрался до того окна. Пусто.

29-е января

Вчера ночью мне приснилось, что кто-то за мной наблюдает. Утром дверь комнаты была приоткрыта, а я готов поклясться, что перед сном закрыл её и дважды провернул ключ в замке. И снова тот ужасный запах озера!

31-е января

Это произошло несколько часов назад, но только теперь я унял нервную дрожь и смог взяться за