кота.

«Надо бы как-нибудь заняться ее образованием, – отметил про себя Том. – Чтение романов еще никому во вред не пошло».

После этого он вновь погрузился в чтение. Лишь далеко за полночь, когда все в доме уже спали, он перевернул последнюю страницу и блаженно потянулся. В его воображении чередой проносились живописные моменты прочитанного – стычки, побеги, погони, поцелуи.

«Как я мог раньше жить без этих романов?» – недоумевал Том. Почти всю ночь он пребывал в упоении, дожидаясь утра, чтобы перенести всю бабушкину библиотеку из сарая в свою комнату.

С первой утренней зарей он осуществил это намерение. Наскоро позавтракав, переставил свое любимое плетеное кресло к окну, откуда открывался превосходный вид на равнину, принадлежавшую ему, и, поудобнее устроившись, открыл вторую книгу из бабушкиной библиотеки.

Это был роман о благородном ковбое, который воевал против англичан во время войны за независимость, но, вместе с тем, был страстно влюблен в дочь английского полковника – своего злейшего врага. Повествование увлекло Тома с первых же страниц и не отпускало до позднего вечера.

Со времени этой приснопамятной болезни все свободное время, а свободен Том был круглые сутки, уходило на чтение увлекательных романов о благородных борцах со злом. Том предавался чтению с истинным восторгом. Ради чтения книг он забросил любимую охоту на скунсов, отказался от мечты начать свое дело и стать со временем большой величиной в американском бизнесе. Дела на ранчо его больше не интересовали.

В несколько месяцев была прочитана вся бабушкина библиотека.

– Только теперь, дорогая бабушка, я понимаю, какой возвышенной и мечтательной натурой ты была, – сказал вслух Том, неизвестно к кому обращаясь в пустой комнате, глядя при этом на книги, приобретенные в свое время бабушкой, и которые ныне стояли на полке в его комнате. – В твоей груди билось доброе, чуткое сердце. Ты не находила понимания в своей семье. Но ты нашла бы понимание и сочувствие у меня, твоего внука. Увы, теперь слишком поздно об этом сожалеть! Но, я уверен, ты слышишь меня, милая бабушка. И я говорю тебе: спасибо! Этими книгами, которые десятилетиями пылились в сарае, ты открыла для меня новый, неведомый доселе, но оттого еще более прекрасный мир. Нет слов, чтобы выразить мою благодарность тебе...

С этого времени Том вновь зачастил в Гранд- Айленд. Но на сей раз его путь лежал не в деловой квартал городка, не в бар, не в казино, а – в библиотеку. Каждую неделю он брал тут стопку романов, читал их запоем, и через неделю приезжал за новыми книгами.

– У этого кота с головой не все в порядке, – высказал однажды предположение один из завсегдатаев салуна «У реки». – Всем известно, что время – деньги. Значит, порядочный кот должен тратить свое время на зарабатывание денег. А на что тратит время этот псих Том? На чтение каких-то паршивых книжонок! У него не находится свободной минутки, чтобы зайти в этот салун, как подобает джентльмену, опрокинуть за мое здоровье стаканчик-другой виски, да заодно и меня угостить... Нет, тут дело нечисто! Где это видано, чтобы нормальный кот все свободное время тратил на чтение книг?

С тех пор слава чудаковатого отшельника неотступно следовала за Томом. Но он совершенно не обращал внимания на городские сплетни – в отличие от экономки и племянницы, для которых досужие языки были страшнее пистолета. Куда больше Тома беспокоило то, что запас приключенческих романов в библиотеке Гранд-Айленда оказался небольшим. Никаких же иных книг он читать не хотел.

Непреодолимая тяга к чтению превозмогла в нем инстинкт владельца – и Том, после недолгих раздумий, продал порядочный кусок пахотной земли из своих владений. На вырученные деньги торговые агенты накупили по его поручению во всех крупных городах штата множество приключенческих романов про охотников, индейцев, ковбоев, пиратов и рыцарей.

Едва книги были получены, как Том вновь на многие недели уединился на своем ранчо. Правда, он реже стал сидеть у окна. Вид равнины, которая уже не принадлежала ему, наводил на мрачные мысли.

Впрочем, все эти меркантильные расчеты не мешали Тому до самозабвения увлекаться описаниями бесчисленных приключений и подвигов доблестных героев романов. Ему всегда хотелось знать дальнейшую судьбу этих удивительных героев. И если автор на последней странице романа обещал продолжить свою бесконечную историю в следующем томе, то восторгу кота не было предела. Особенно ему нравились в книгах высокопарные любовные письма.

Правда, иногда Тома смущали явные несообразности. Трудно было поверить, к примеру, что благородный охотник Дампо Кожаный Сапог мог получить в сражениях с дикарями огромное количество тяжелых ранений и при этом еще оказаться в состоянии победить голыми руками крокодила. Тому казалось, что, несмотря на всю виртуозность мастерства врачей, лечивших Дампо, его лицо и тело должны быть покрыты ужасными шрамами. Между тем, уже в следующей главе романа Кожаный Сапог выступал все тем же молодым отчаянным красавцем без единой царапины на лице.

Впрочем, подобные несуразицы не помешали Тому до того пристраститься к чтению, что он посвящал этому занятию все время: от рассвета до сумерек и от сумерек до утренней зари. Дела были заброшены. Том почти лишился сна, засыпая лишь на краткое время в своем любимом плетеном кресле, и там же пробуждаясь. Нередко он забывал о еде, и поэтому в скором времени изрядно отощал.

Экономка сначала только радовалась этому обстоятельству – вот, мол, какая экономия продуктов получается! Но вскоре радость уступила место неподдельной тревоге, ведь она была так привязана к своему хозяину. Она неустанно напоминала хозяину о необходимости подкреплять свои силы пищей. Но Том лишь отмахивался. Его голова была полна всяких нелепых историй, вычитанных в приключенческих романах.

Где уж тут было думать о хлебе насущном, когда Том наяву бредил кровавыми битвами и смертельными поединками со злодеями, пылкими любовными свиданиями и неожиданными похищениями, злыми магами и добрыми волшебниками!

Этот придуманный мир увлекал Тома гораздо больше, нежели мир реальный. По-настоящему Том был счастлив только тогда, когда сопереживал героям приключенческих романов, когда мысленно вместе с ними совершал головокружительные подвиги.

Мало-помалу почтенный кот Том, пользовавшийся доселе уважением всей округи, перестал отличать правду от художественного вымысла. Ему казалось, что на целом свете нет ничего достовернее этих историй. Постепенно он начал думать о героях различных романов так, словно это были его закадычные друзья.

Мышонок Джерри,