случилось?

Пленник под воздействием контузии твердил что-то несуразное и лейтенант решил, что мальчишка сошёл с ума.

- Сколько вас в Гирдауен? Какая ваша задача?

Пленник заикаясь твердил, что произошло недоразумение и лейтенанту пришлось приставить нож к его глазу.

- Шестеро с капитаном, - завопил диверсант.

Потом вдруг отскочил назад и лягнул ногой, как лошадь. И тут же напоролся на штык стоящего сзади фельдфебеля. Постоял несколько секунд раскрыв от удивления глаза, харкнул кровью и упал.

Лейтенант потёр ушибленную грудь, выругался и накричал на Мюллера.

- Дурак! Не мог его иначе вырубить? Он так нам ничего и не рассказал.

Приказав шестёрке провинившегося пойти на разведку, Альфред фон Лоевский занялся осмотром оружия и снаряжения у убитых поляков.

- Смотри, - вдруг обратился к нему доброволец Михневский. - У них в документах старинный российский герб.

- Наверно очередная уловка поляков. Хотят нас раньше времени с русскими поссорить.

Лейтенант Альфред фон Лоевский и сам хотел верить в то, что сам говорит. Слишком всё было необычно в трофеях и поведении диверсантов, что бы списать с счетов третью силу.

- Может быть это французы? У них много русских эмигрантов, - поделился своими мыслями Михневский. - Не ужели они тоже вступят в войну?

- За нами - правда. Лягушатники должны это понять. Тем более помогать каким - то полякам они не собираются.

Тем временем радист Йенс успел доложить штабу двести семнадцатой дивизии о случившемся и передал наушники Альфреду.

- Сам генерал Балтцер? - шепнул напоследок.

Лейтенант Альфред фон Лоевский непроизвольно подтянулся и рассказал генералу о сложившейся ситуации и о своих подозрениях. В ответ он услышал приказ оставить с трофеями несколько солдат и разведать ситуацию в Гирденауен. Помощь в числе двух бронетранспортёров и роты кавалеристов вперемешку с велосипедистами уже выдвигалась к нему и должна была появиться через несколько минут.

Лейтенант хотел ещё остаться и поговорить со знакомыми ему офицерами из дивизии, и только потом поехать с ними к Гирдауен, когда взрывы гранат и пальба со стороны ушедших разведчиков не оставили ему выбора.

Быстро доложив генералу о бое впереди, он оставил пару солдат сторожить раненного Шестока с трофеями и побежал к повороту, за которым не утихали звуки стрельбы.

- Что случилось? - отдышавшись и прячась за толстой ёлкой, спросил он фельдфебеля.

- Да вот, ехали какие-то на американском автомобиле. Пришлось пару гранат бросить. Но эти свиньи прыткими оказались. И у нас снова раненные появились.

'Диверсанты в нашем тылу на незнакомых машинах?! - удивился Альфред. - 'Неужели пленник соврал и их намного больше?'

Тем временем бой продолжался, поражая всех немцев своей абсурдностью. В основном потому, что в подбитом 'американце', как сразу окрестил автомобиль диверсантов лейтенант, громко играл патефон.

- Комбат батяня, батяня комбат, - голосил он, не обращая внимания на мёртвого шофёра, на половину протиснувшегося через двери автомобиля.

Один из его спутников лежал рядом, а другой отходил в гущу леса, отстреливаясь своим пистолетом - пулемётом.

Альфред осторожно, избегая света фар, приблизился к автомобилю. 'Американец', а в Европе точно таких пока не делали, прямо заворожил его своей неприкрытой силой, спрятанной под мягкими формами.

- Господин лейтенант, - согнал его с небес фельдфебель Мюллер. - Это явно не французы. Не нравится мне всё это.

- Мне тоже. Почему ты не пропустил их к нам и не перерезал им пути отступления?

Фельдфебель пробовал оправдаться, но слишком неумело.

' А ведь этот Цылле, когда переводил Мюллера в нашу дивизию, слишком его хвалил. Наверно знал, что свинью подсовывает.' - Альфред решил, что никогда больше не обернётся спиной к этому явно свихнувшемуся ещё на Великой Войне члену фашисткой партии.

- Фельдфебель, вы ошиблись сегодня во второй раз подряд. И если не ваше мужество, мне пришлось бы написать на вас рапорт. Приказываю остаться здесь со своими людьми и ждать подкреплении.

Сказав это лейтенант сразу понял, что сморозил глупость. Из шестнадцати членов его подразделения уже выбили раненными или убитыми несколько человек и если он оставит ещё пару добровольцев сторожить трофеи, то на разведку преследуя вооружённого диверсанта ему придётся пойти почти одному. Хуже всего было то, - что громко озвученный приказ нельзя было отменить, не теряя уважения подчинённых.

- Рядовые Шнитке и Холдерт, доброволец Маллер, пойдёте вместе со мной. Покажем всем силу духа немецкого солдата. Но будьте осторожными. По моим расчётам диверсантов осталось трое. И они смертельно опасны.

Медленно, скрываясь за каждым деревом и кустиком, лейтенант со своими людьми двинулся в направлении Гирдауен.

Светлело.

' Надеюсь, подкрепление настигнет нас раньше, чем мы встретимся с глазу на глаз с диверсантами' - одолевали тревожные мысли приготовившегося к любой неожиданности лейтенанта.

' А это что за чертовщина?' - застыл он увидев очертания так знакомого города.

- Что они сделали с моим домом? - выругался доброволец Маллер.

Прежде цветущая усадьба теперь встретила их видом полного опустения и разрухи. На стене одного из домов кто-то нарисовал большое солнышко и рядом кириллицей написал.

- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

Холдерт штыком открыл калитку и бойцы мигом прошмыгнули во двор. Множество чужих и мало узнаваемых вещей вызывало кошмарные ассоциации. Маллер тихо нажал сапогом на нижний левый угол своих дверей и они со скрипом открылись. В коридоре их встретил запах ветхости и алкоголя. Солдаты осторожно прошли в спальню, где среди пустых бутылок и остатков трапезы на столе спало несколько человеческих существ неопределённого возраста.

Лейтенант решил , что полуголый мужик в годах среди них более всего подходит для допроса и приказал убрать лишних. Холдерт и Шнитке одновременно нажали на их затылки, вдавливая так головы в подушки и воткнули ножи в область печени. Альфред отметил про себя, что жертва Шнитке после то-го ещё брыкалась, понимая, что молодой новобранец ещё никогда до этого не убивал и пока не отточил удара. Он убрал ладонь со рта пленника, показал ему штык и тихо спросил.

- Отвечай, что тут творится?

Пленник обделался под себя и, принимая во внимания, что у его спутниц тоже расслабился кишечник, в комнате завоняло, Альфред повторил свой вопрос, но скоро понял, что ответа от совершенно обезумевшего человека он не дождётся и перерезал ему глотку.

- Я заметил, что дом пастора Нитшке единственный