чертов румпель. Корабль не слушается руля. Ветер усилился, нас с бешеной скоростью несёт неизвестно куда.
Алладин бросился выполнять поручение. Он уже несколько раз ходил в плавание и многое знал о море и морском деле. Недавно он был гребцом, а чуть раньше плавал юнгой на торговой галере. Юноша с жадностью расспрашивал моряков об их работе.
Когда-то давным-давно отец Алладина мечтал, что со временем станет капитаном и поведёт свой корабль к ещё не открытым островам, за пределы семи морей, к самому краю Земли. Но потом один учёный магрибец сказал ему, что Земля круглая. И тогда прекрасная мечта утратила для отца своё очарование. Действительно, к чему стремиться в неведомые дали, если всё равно в конце концов вернёшься на то же место?
Отец навсегда отвернулся от моря и избрал ремесло сапожника. Но его мечта перешла по наследству. Она бродила в сердце Алладина, как молодое вино, не давая ему спать, мешала сосредоточиться на секретах ремесла, которым учил его отец.
Босоногим мальчишкой Алладин прибегал па берег океана и смотрел, как исчезают за горизонтом корабли. Прекрасные и величественные, они уходили в морские дали, и паруса их напоминали белоснежные крылья лебедей.
Опечаленный, юноша шёл в порт и приставал с расспросами к подвыпившим морякам, только что вернувшимся из плавания. Алладин был общительным парнем и легко завоевывал расположение людей. Случалось, что матросы не знали чего-нибудь или не хотели объяснять мальчишке, и тогда он придумывал ответы сам.
Сказочный мир с увлекательными приключениями и нераскрытыми тайнами вставал в его воображении. Там были заколдованные принцессы и свирепые стражники, злобные ифриты и добрые волшебники, страшные опасности и груды сокровищ, тускло мерцающих в потаённых пещерах огнедышащих драконов.
А море сверкало яркой лазурью под безоблачными небесами. Светлые блики играли на волнах, лёгкий бриз приносил аромат солёной воды. Мог ли босоногий мальчишка представить, что море окажется совершенно другим – злобным, безжалостным, как сейчас?
Олаф вёл корабль навстречу волнам. Алладин взобрался на мачту, помогая Гаолону убрать парус. «Искатель» кренился из стороны в сторону. Юноша молил небеса, чтобы нескончаемые удары волн стихли, но буря только начиналась.
О передышке не приходилось и мечтать. Выполняя приказания кормчего, юноша то откачивал воду из трюма, то среди завываний ветра и грохота волн на скорую руку чинил повреждённый такелаж, то вместе с Гаолоном налегал на румпель.
Время исчезло. Всё поглотила приближающаяся буря. Огромные тёмно-серые валы с лохмотьями пены на гребнях поднимались над кораблём и с грохотом обрушивались на палубу. Тучи брызг, похожих на драгоценные камни, разлетались во все стороны, холодные потоки сбивали с ног, тащили за борт.
Корабль не успевал уворачиваться от зловещих громад. Они вздымались с левого и с правого борта, ударяли в корму, неслись навстречу. Корпус судна скрипел и сотрясался под нескончаемыми ударами, грохочущие водопады обрушивались на палубу.
– Алладин, если с кораблём случится какая-нибудь неприятность, постарайся отплыть подальше, иначе тебя затянет в воронку! – крикнул Олаф.
Алладин хотел было уточнить, что рыжебородый кормчий подразумевает под «какой-нибудь неприятностью», но в этот момент оборвался один из штагов, державших мачту.
Олаф бросился к штагу, стараясь прикрепить его к мачте, но мачта надломилась и с треском рухнула за борт. Волны подхватили беспомощный корабль и потащили его в открытое море. Алладин слышал, как трещат и ломаются доски корпуса. Океанские волны захлёстывали палубу, и заполняли трюм и отсек для балласта.
– Прямо по курсу земля! – закричал Олаф. – Нас несёт на скалы!
«Искатель» осел и завалился на правый борт. Море достигло предела в своём неистовстве. Оно бурлило, пенилось, кипело водоворотами.
– Это только начало! – кричал Олаф. – Самым ужасным считается девятый вал. Единственное спасение для судна – встретить бурю в море, подальше от берега.
Алладин посмотрел вперёд и увидел ряды огромных волн, бешено мчавшихся навстречу кораблю. По мере приближения волны увеличивались в размерах. «Искатель» резко дёрнулся, взлетел вверх и тут же нырнул под гребень волны.
Палуба ушла из-под ног юноши, стена сверкающих водяных брызг чуть не выбросила его за борт. Но корабль уже вынырнул и взлетел на очередной пенный гребень.
Как раненый зверь, «Искатель» метался, взлетал под самые небеса, а потом стремительно падал с гребня волны вниз, чтобы взмыть на очередной ревущий вал. Неистовству бури не было предела.
– Восьмой вал!
Ревущая волна тёмной громадой нависла над кораблём. Судно заметалось под чудовищной тяжестью. Кипящая пеной вода пронеслась через палубу, отыскивая свою добычу, и с рёвом унеслась прочь. Небо и море, волны и ветер смешались в одно целое, и отделить одно от другого было невозможно.
Вал скользнул за корму.
– Девятый!
Кипящие хлопья пены белели на вершине исполинской волны. Чёрная стена поднималась со зловещим рёвом, становясь всё круче. Тусклый блеск надвигавшегося вала напомнил Алладину гранитные скалы Черепашьего Острова. Тяжёлая волна поднималась всё выше. Казалось, пена на её гребне касается низко летящих туч. Густая тьма клубилась у подножия водяной горы – глубокая чёрная яма, в которую покорно скользило судно.
Резкий толчок придавил Алладина к палубе. В следующий миг беснующаяся волна обрушилась на корабль, оглушая и ослепляя вцепившихся в поручни беглецов.
Корпус «Искатель» заскрежетал и содрогнулся. Корабль завалился на правый борт, затем выпрямился, стараясь вырваться из поглотившего его ада. Очень медленно корабль поднялся вверх, затем резко взлетел из пенного хаоса к самым небесам и бешено понесся вниз по хребту помчавшегося дальше вала.
Пенные волны сбили Алладина с ног и потащили за собой. Напрасно юноша пытался уцепиться за что-нибудь – пальцы скользили по мокрой палубе.
– Гаолон! Олаф! На помощь!
Очередной вал накренил палубу ещё сильнее, и юноша полетел за борт.