Солнце слепило глаза, заставляя жмуриться и сжимать в раздражении губы. Птицы, игнорируя яростный взгляд полыхающих огнем глаз, завели очередную мерзкую душещипательную песню, а ангелы неподалёку разразились мелодичным смехом.

На Небесах все было таким — радостным, светлым и красивым, ненормально искренним и абсолютно ненастоящим с точки зрения Люцифера. Однако, раньше сын самого Сатаны не обращал на это внимания. Он был озабочен исключительно собственной персоной, а потому смотрел на девушек только в тех случаях, когда нужна была компания для быстрого и грубого перепихона где-нибудь в пустынной комнате.

Что изменилось, спросите вы?

А все просто.

Вики Уокер приспичило умереть и оказаться в школе ангелов и демонов именно тогда, когда Люциферу оставалось учиться всего ничего — каких-то жалких полгода по человеческим меркам. Ни на несколько десятилетий раньше или хотя бы на пару лет позже. Нет, именно, блин, сейчас.

По началу, конечно, Люцифер даже не обратил особого внимания на новенькую Непризнанную. Естественно, он отметил ее прекрасные внешние данные и острый язычок, но этим и ограничился. Она для него больше ничем не отличалась от остальных новоприбывших учеников, разве что разговоров вокруг неё ходило слишком много. «Больно много чести для одной дурочки», — думал Люцифер, а потом сам не заметил как, подобно остальным, стал все больше замечать ее в толпе.

Девушка оказалась умна, сообразительна и отважна, вкус в одежде заставлял восхищаться её чувством стиля, а внезапные решения — переосмыслять все происходящее и проникаться к Уокер симпатией. Это было странно — вот так просто общаться с кем-то почти что на равных и ощущать себя при этом хорошо. Так хорошо, что хотелось содрать с себя кожу, лишь бы этого не чувствовать. Ведь Люцифер просто не имел никакого гребаного права сближаться с ней. Он даже не должен был думать об этом, но все равно поцеловал ее тогда, на скале, свалив всё на игру в вопросы. А потом… из-за повышенной концентрации глифта в крови и первобытного желания, охватившего его тело, их чуть не исключили из школы.

Впервые за свою долгую жизнь Люцифер смог почувствовать это щемящее сердце чувство — стыд. Из-за чертовой Вики Уокер сын Сатаны опустился так низко, что впору было биться головой о стену от безысходности, но несмотря на всю абсурдность затеи, Люцифер отправился извиняться к ней прямо посреди ночи и… не смог сдержаться.

Это было похоже на какую-то форму помешательства. Он так отчаянно желал ее, что едва смог дать ей шанс отказаться, хотя одной частью сознания безумно хотел, чтобы она это сделала. Но Вики Уокер поступила иначе, она наоборот сделала все, чтобы свести его с ума.

И до сих пор будто этому плану и следовала, заставляя в очередной раз поджимать губы и раздраженно вздыхать, а на последующий вопрос Ости о настроении жаловаться на отвратительно-приторную атмосферу Небес, но никак не на Непризнанную, сидящую в тени под деревом в компании этого выскочки Энди. Парень стелился перед ней, словно домашний коврик, заглядывая ей в рот и едва ли не вылизывая ее ступни, как дворовая собака. Постоянно касался нежной кожи руки, ниспадающих до талии волос или округлого бедра, доводя Люцифера до бешенства, в то время как демон будто издевался над собой и не отрывал взгляд от этой прямо-таки по-ангельски уродливой идеальной сцены.

А Уокер словно была только рада такому близкому общению с этим придурком. Она заливисто смеялась, толкала его в плечо маленьким кулачком и активно жестикулировала, что-то рассказывая. Люциферу именно в этот момент захотелось выдрать из груди собственное сердце, кинуть под ноги и раздавить подошвой своего начищенного до блеска ботинка, потому что… Он почувствовал совершенно необъяснимое желание быть там, на месте этого мерзкого Энди. «Дьявол, ещё более убогое имя ему не могли дать его смертные родители?» — хотелось сорваться с места, оттащить парня от девушки за шкирку, а ещё лучше сразу выбросить со скалы вниз, и смеяться до блевоты, наблюдая, как тот летит вниз, отчаянно пытаясь взмахнуть сломанными крыльями. Хотелось занять место Энди, вступить с Уокер в одну из их перепалок, насладиться ее возбуждающим гневным взглядом, почувствовать едва ощутимую девичью вибрирующую энергию, а потом, ощущая ее сопротивление, увести и прижать к любой твёрдой поверхности.

«Дьявол, падать ниже уже некуда».

В сознании против воли вспыхнула комната Уокер. Он почти мог услышать своё шумное дыхание, скрип кровати и девичьи стоны. Его губы на ее бархатной коже, ее руки, поглаживающие его спину, иногда оставляя едва заметные алые полосы на коже, и сильные, отрывистые, сумасшедшие толчки в ее податливом горячем теле.

«Ч-ч-черт».

— … эй, Люци!

Люцифер вздрогнул и грозно взглянул на Ости, выдернувшую его из воспоминаний недельной давности. Девушка удивленно приподняла брови и чуть приоткрыла свои пухлые накрашенные бордовой помадой губы, явно не понимая поведения собеседника.

— Что?! — рявкнул Люцифер.

— У нас вообще-то Телепортация через пару минут. Ты идёшь?

«Гребаная Уокер, как же тебя выкинуть из головы?»

— Иду.

Люцифер встал со скамьи, неслучайно задев плечом Ости и перед тем, как двинуться вперёд, оглянулся, подмечая, что в тени дерева уже никого не было. Ему едва хватило мозгов и выдержки, чтобы убедить себя, что у Непризнанных сейчас занятие с Мисселиной, а не секс-минутка где-нибудь в заброшенном кабинете.

«Пошла ты к черту, Уокер».

***

Как оказалось, смотреть на её посиделки с Непризнанным было ещё ничего. Было нетрудно заметить в ее поведении явные дружеские нотки, но этот день явно решил добить Люцифера.

Сначала на совместном занятии по Воздействиям ему пришлось наблюдать различные степени обжимания Уокер с Мими и Ади. Впервые за всю свою жизнь демоны настолько выбесили Люцифера. Конечно, он понимал, что ничего непозволительного их дурачества не перешагивают, но Люцифер слишком хорошо знал себе подобных. В один момент они могли быть самыми милыми и веселыми созданиями, а в другой уже нагнуть ее над партой и устроить тройничок.

Вики же не облегчала задачу, упорно игнорировала, делая вид, будто его не существует. Она не смотрела в его сторону. Совсем. Просто выполняла задания Геральда, взъерошивала рыжие волосы Ади, а потом приобнимала за талию Мими, словно не замечая блеск