====== Вступление. Часть 1. Решение суда. ======

— Я признаю, что сознательно передал Альберту Вескеру диск с данными с компьютера U.M.F-013, с целью освободить заложника, — твёрдо и без тени беспокойства говорил Вектор, стоя перед всем офицерским составом базы. Среди них, сложив руки на груди, стояла Карина ЛеПру. Её взгляд был полон этого самого беспокойства, ведь в её руках не было ни единой возможности повлиять на ход разбирательства. Все её отчёты, как и отчёты каждого из отряда, легли на руки командования, и этого было достаточно.

— Этот «заложник» был из состава сотрудников корпорации? — спросила инспектор, ведущая разбирательство по этому делу.

— Никак нет, инспектор, — честно ответил Вектор. — Заложник был в составе Оперативно-тактической группы США, чьей задачей был нелегальный силовой захват информации о причастности корпорации к инциденту в Раккун-Сити.

— Значит, вы признаёте, что передали диск с данными Вескеру, спасая вражеского оперативника?

— Я спасал своего друга, — в эту секунду в голосе Вектора мелькнула злость. Он не мог терпеть того, что его Джилл кто-то смеет так оскорблять.

Инспектор вскинула бровь, окинув капитана «Дельты» взглядом, полным удивления и некоторого непонимания. Само собой, верные до мозга костей сотрудники корпорации, услышав подобное от бойца самого грозного боевого отряда «Амбреллы», были шокированы в высшей степени. Как оказалось, у этого человека были чувства. Обычные человеческие чувства, которым он поддался тогда в Сибири. Подобное для оперативников USS было недопустимо. Если у тебя есть задание, твой долг его выполнить. Или умереть, пытаясь его выполнить. Никакие «чувства» не должны мешать выполнению задания. Особенно, если от твоих действий зависит судьба человечества. Крах «Амбреллы» равносилен концу света и сражаться до конца, защищая её — долг как самого Вектора, так и любого другого солдата на службе корпорации.

И Вектор прекрасно это осознавал…

— Своими действиями, капитан, вы поставили под удар всю корпорацию, — сурово заявила инспектор. — Данные, что попали Вескеру в руки, могут быть использованы для шантажа или смертельного удара по репутации «Амбреллы»! Информация о Раккун-Сити…

— Уничтожена, — перебил её Вектор, даже не шелохнувшись. — Как и все данные о экспериментах, вне законов Женевской Конвенции.

— Уничтожена?! — шокировано переспросила женщина за широким столом.

Офицеры, что сидели рядом с ней, и сама Карина неопределенно переглянулись между собой, словно сказанное капитаном целиком перевернуло все их ожидания.

Дабы не терять преимущества, заимев отличный шанс, Вектор продолжил:

— На том диске, что я передал Вескеру, были сохранены лишь неполные отчёты о проведении спасательной операции отрядами UBCS и данные о разработках «Био-органического оружия». Также некоторая конфиденциальная информация. Большего на диске не было, инспектор. Всё, что удалось изъять из памяти Красной Королевы, было стёрто. Мной лично.

Вектор решил умолчать о том немаловажном факте, что именно Владимир Бодровский, он же Спектр, решил провести полное удаление данных, которые могли повредить корпорации. Именно Спектр убедил тогда Вектора поступить так, чтобы никакая деталь кровавого прошлого «Амбреллы» не выбралась наружу. Таким образом, оперативники полностью уничтожили всё, что Вескер мог бы применить против них, пожертвовав собственным статусом и, возможно, жизнью. Хотя с последним вышел перебор, ведь Спенсер не пустил бы в расход своих лучших бойцов. Тем более учитывая то, какие отношения были у «Дельты» между собой — основатель больше всего боялся гнева «Мамы-волчицы». Уж кто-кто, а Спенсер помнил, на что способны эти люди, будучи в ярости.

— Вам есть, что добавить, капитан? — спросила инспектор, наведя в ряду офицеров порядок и восстановив желанную тишину.

— Мне больше нечего добавить, инспектор, — не опуская головы, всё так же стоя по стойке «смирно», ответил Вектор.

— В таком случае, вас проводят в вашу комнату, где вам предписано ожидать решения суда, — женщина взяла в руки папку с делом и дала знак трём вооружённым людям провести Вектора до указанного места.

Хоть инспектор и сказала «суд», никакой это был не суд. Просто жалкое подобие армейского трибунала, как сказал бы Вектор, если бы был смысл зря сотрясать воздух негрубым ругательством.

— Пойдёмте, капитан, — с уважением потребовал один из конвоиров, положив руку на плечо Вектора.

— Убери руку, Сантос, — холодно, но требовательно сказал он. Молодой солдат подчинился, но всё равно жестом указал куда идти и, негромко цыкнув наручниками, Вектор зашагал в указанном направлении. Двое оставшихся солдат шли рядом с капитаном, держа его на прицеле своих винтовок.

Личная комната капитана «Дельты» полностью соответствовала его личности. Такая же тёмная, мрачная и спокойная. Условия были хоть и не спартанские, но каждый человек, что войдёт в эту обитель, куда не светит солнце, в прямом смысле слова ощутит себя мышкой в логове плотоядного зверя.

Одна широкая комната была освещена лишь холодно-синим светом одинокой лампы, стоящей на стальном столе в самом углу. Две двери в душевую и санузел, небольшой коридор, ведущий в небольшую кухню и выход наружу, уходящий в подобие балкона. Аккуратно застеленная кровать, небольшой стальной шкаф для вещей и единственная деревянная полка, с вырезанными вручную фресками бога смерти Танатоса, заставленная книгами. Любопытно, что эту полку Вектор достал себе с помощью морских нелегалов по личному заказу, после того как весь отряд вернулся из отпуска в Вашингтон. (Подробнее можно узнать из моего фанфика «С днём рождения, Джилл»). Подобным действием были шокированы не только напарники капитана по отряду, но и все люди, с которыми он имел неосторожность перекинуться парой слов. Отрешённость Вектора от такого понятия, как «искусство» в любых его проявлениях, была очевидна для каждого, и подобное проявление некоторых «чувств» было настолько неожиданно, что даже майор ЛеПру решила закрыть на это глаза. В иной ситуации, если бы подобное сделал Белтвей или даже Микаэла, Карина самолично вышвырнула бы эту полку в океан, а тут такая перемена.

Всё здесь отдавало духом тёмного спокойствия. Не было ощущения чего-то зловещего или опасного. Просто это было Вектору по душе. Он не любил самовыражаться, и