передо мной. Я моргнула, выйдя из транса, в котором находилась. Затем медленно подняла голову — при виде Джоша мое сердце встрепенулось. Второй раз за вечер. Что с ним такое творилось?

— Привет, — произнесла я.

— Привет. Не возражаешь... — Он указал на пустое сиденье рядом.

— Нет. Пожалуйста.

Джош сел, со вздохом положил ладони на колени и откинулся назад. Из всех парней в поезде он меньше всех выглядел растрепанным. Рубашка с расстегнутой верхней пуговицей заправлена в брюки, узел галстука слегка ослаблен. Это означало, что весь вечер он, скорее всего, держал руки при себе. От этой мысли мне почему-то сделалось радостно на душе.

— Да-а. Интересная выдалась ночка, не правда ли? — заговорил он.

— Это точно, по-другому и не скажешь, — согласилась я.

— Вот только... без Томаса.

В эту минуту поезд с оглушительным визгом вошел в поворот. У меня перехватило дыхание, и я впилась пальцами в спинку кресла впереди. Джош с усмешкой коснулся моей руки.

— Все в порядке. Мы просто поворачиваем, — успокоил он.

— Да, я знаю, — откликнулась я.

Однако больше всего меня пугало другое: с тех пор как я увидела Наташу и Лиэнн вместе, я ни разу не вспомнила про Томаса. Я совершенно забыла о нем.

Возможно, оно было и к лучшему.

— Уверена, с ним все хорошо, — сказала я. В попытке хоть что-нибудь сказать.

По правде говоря, в эту минуту мне было уже все равно. Он бросил меня. Сбежал, даже не удосужившись попрощаться, оставил меня одну разбираться с Девушками из Биллингса, Уиттакером и полицией. Ему явно было на меня плевать. Я же делала все возможное, даже встречалась с парнем, который меня ничуть не привлекал, лишь бы заполучить приглашение на Наследие и возможность увидеться с Томасом, а он даже не соизволил появиться. Он наверняка знал, что с большой долей вероятности я буду там, но все равно не пришел.

Все, с этих пор с Томасом Пирсоном покончено. С этих пор я буду жить дальше.

— Да. Не сомневаюсь, — не слишком убедительно произнес Джош.

— Знаешь что? Я больше не желаю говорить о Томасе, — заявила я. — Да, я хочу, чтобы с ним все было в порядке, но, если честно, между нами все кончено. У него своя жизнь, это нормально. А значит, я тоже буду жить своей жизнью.

Джош, вскинув брови, покосился на меня.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно, — кивнула я.

— Это очень разумный подход, — согласился он.

— Я тоже так думаю.

После этого я широко зевнула — из меня будто выкачали весь адреналин. Глаза закрылись сами собой, и я положила голову Джошу на плечо.

— Устала? — спросил он.

— Да. Немного.

И в этот миг...

Он поднял руку, позволив мне прижаться к нему. Мой пульс участился из-за интимности этого жеста, который в то же время казался мне совершенно нормальным. Естественным. Как бы то ни было, за последние недели Джош показал себя хорошим другом, а сейчас мне было абсолютно спокойно с ним. Гораздо спокойнее, чем с Уитом. И даже гораздо спокойнее, чем с Томасом, который постоянно вынуждал девушку теряться в догадках — как в хороших, так и в плохих.

Однако уже через две секунды у меня от напряжения начала болеть шея. Я покрутила головой, пытаясь найти более удобное положение. Тогда Джош снова поднял руку и направил мою голову вниз, пока та не коснулась его бедра.

О да. Так намного удобнее.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не за что, — отозвался он.

Постепенно погружаясь в сон под приглушенные голоса шепчущихся друзей и убаюкивающее покачивание поезда, я почувствовала, как Джош кончиками пальцев медленно и нежно заправил прядь моих волос за ухо.

Я улыбнулась.

ПОКОЙНИК

К тому времени как мы сошли с поезда и двинулись по улочкам Истона обратно к своим общежитиям, последние рассветные лучи рассеялись, оставив после себя красивую густую дымку. Высокие каблуки, утопая во влажной траве, проваливались в мягкую землю, отчего мне было трудно идти. В конце концов,я скинула обувь, и по моим ногам разлилось радостное блаженство. Взяв туфли в одну руку и пошевелив пальцами ног, я зашагала вперед. Однако мое облегчение длилось всего десять секунд. Ступни мгновенно окоченели и превратились в ледышки.

— Ты как? — спросил у меня Джош, слегка подтолкнув рукой.

— Нормально. Просто не терпится вернуться домой.

Дом. Истон был моим домом. Биллингс был моим домом. Я впервые это осознала.

Наконец мы приблизились к ограде, окружавшей территорию Истона. Прошли вдоль железных прутьев до неровного отверстия, скрытого зарослями вечнозеленых кустов. По очереди нырнули в него, придерживая подолы юбок, чтобы не зацепиться за что-нибудь, и шепотом призывая друг друга беречь голову. Поскольку сегодня была самая важная ночь в нашей жизни, никто не стал переодеваться обратно в джинсы и свитера. Если нас поймают, наша одежда уже не будет иметь значения, к тому же на переодевание ни у кого не осталось сил.

Оказавшись по другую сторону забора, я старалась держаться как можно ближе к Джошу — мне не хотелось потерять его из вида в таком тумане. Пока мы поднимались на холм, до меня доносились неразборчивые голоса остальных ребят.

— Жутковато, да? — спросил Джош.

Я поежилась и обхватила себя голыми руками.

— Ага. Зато нас вряд ли заметят.

Если подобная вечеринка проходила каждый год, а тридцать подростков, пьяные и нарядные, возвращались в школу на рассвете, оставалось большой загадкой, как им удавалось избегать обнаружения. Чем ближе мы подходили к учебным и жилым зданиям, тем громче у меня стучали зубы и тем сильнее меня колотила дрожь. Если нас поймают, мне конец. Если нас поймают, все будет зря.

Мы перебежали футбольное поле и нырнули в тень деревьев, откуда можно было попасть за здание Биллингса и общежитий старшеклассников. Все дружно остановились, чтобы перевести дух. Стояла тишина, только слышалось наше тяжелое дыхание. Туман заглушал все звуки.

— Готовы? — прошептал Дэш.

Несколько человек кивнули. Я дышала с трудом. Почти пришли. Еще чуть-чуть — и мы будем в безопасности.

— Идем!

Ребята, пригнувшись, побежали вперед. Джош взял меня за руку. Раздалось несколько смешков, когда мы