находиться рядом с мертвецами.

Ирония не ускользала от него, вот почему он не утруждался говорить об этом факте большинству людей.

Многие посмотрели бы на него как на сумасшедшего.

Ну и вообще говоря, объяснение того, насколько иначе для него пахнет их живая и мёртвая кровь, обычно заставляло большинство людей чувствовать себя очень неловко.

Надев латексные перчатки, Ник осторожно приподнял крышку мусорного контейнера, как только подошёл достаточно близко, и уставился на его содержимое.

Его приветствовала копна чёрных волос, длинных и спутанных, поверх куртки из искусственной кожи с ярко окрашенной, улучшенной виртуальной реальностью (ВР) мультяшной собакой на спине.

Кто-то бросил её в мусорный бак лицом вниз.

Мультяшный пёсик прыгал по её спине в тусклом свете, не обращая внимания на смерть хозяйки. Когда Ник поднял крышку повыше, это во второй раз включило датчики виртуальной реальности, и мультяшная собака начала лаять на него, игриво виляя задом и хвостом.

Она не издавала ни звука.

Что-то в этом молчаливом, танцующем мультяшном псе и обмякшем трупе, слишком остро пахнущем кровью и смертью, заставило Ника поморщиться.

Задержав дыхание, он поднял крышку повыше.

Определённо женщина, судя по изгибу её бёдер в облегающих блестящих брюках и по розово-фиолетовым сапогам на высоком каблуке, усиленным VR.

Она пахла относительно молодо.

Лет двадцать. Может, немного за тридцать.

Он снова принюхался и нахмурился.

Это была не искусственная кожа, а натуральная.

Он окинул взглядом остальную её одежду, во второй раз посмотрев на брюки с металлическим отливом. Они сидели на ней идеально. Брюки также имели более деликатное виртуальное улучшение, которое посылало мерцание искр вниз по её длинным, подтянутым ногам и изгибу хорошо накачанной задницы.

Её сапоги до колен выглядели дорогими и мерцали виртуальными мультяшными собаками, которые копировали ту, что находилась на её куртке из натуральной кожи. Сапоги под панелями виртуальной реальности тоже могли быть из натуральной кожи. Её волосы (там, где не были запачканы кровью) выглядели шелковистыми и дорого подстриженными.

Кем бы она ни была, у неё имелись деньги.

Он оглядел остальное тускло освещённое пространство мусорного контейнера.

Там было пусто.

Никакой сумочки. Ни гарнитуры, ни браслета.

Там была только женщина.

Так зачем же им понадобилось прятать тело?

Он прищурился, наклоняя голову, чтобы увидеть её со стороны, попытаться получше рассмотреть её профиль.

— Они уничтожили её лицо, — объявил он через минуту. — И зубы тоже, похоже. Возможно, они даже удалили их. Я не вижу идентификационное тату.

Нахмурившись, он наклонился ближе, щурясь и разглядывая одну из её обтянутых кожей рук. Он уставился на ладонь на конце этой руки.

— …Они и пальцы ей отрезали, — добавил он.

— Фантастика, — пробормотал Морли у него за спиной.

Ник осторожно опустил крышку мусорного контейнера и отступил назад.

— Лучше сфотографируйте это, — сказал он. — Кем бы она ни была, у неё имелись деньги. Кто-то, наверное, ищет её.

Три полицейских техника-криминалиста в белых полупрозрачных защитных костюмах стояли на безопасном расстоянии позади него, вероятно, ожидая, когда он отойдёт, прежде чем начать фотографировать и брать образцы.

Одна из них прочистила горло и заговорила:

— И у них тоже, — сказала она, побледнев, когда Ник повернулся.

Она указала на тела, лежащие на асфальте в переулке.

— …У них тоже имелись деньги, — уточнила она. — Дорогая одежда. Маникюры. Кое-какие пластические операции. Как минимум одна пара бриллиантовых серёжек…

— Они всё это оставили? — озадаченно переспросил молодой детектив. — Но почему?

Техник посмотрела на него, потом снова на Ника.

Она не ответила.

Осознав, что он стоит между техниками и женщиной в мусорном контейнере, Ник отступил, чтобы дать им место. Судя по выражению их лиц, они не собирались приближаться к нему, несмотря на то, каким пушистым и милым он пытался казаться.

Нахмурившись, он оглядел переулок в поисках признаков искажения места преступления.

Кто тут побывал? Здесь проходил патрульный коп?

От него не пахло копом. Он не мог объяснить это самому себе как следует, но у копов имелся особый отпечаток, и он не улавливал такового с этого человека.

Ему не нравилась аномалия с положением этой женщины.

— Скорее всего, она была главной мишенью, — пробормотал он, обращаясь в основном к самому себе, продолжая осматривать место преступления. — Остальные могли быть случайными.

— Причина смерти? — сказал Морли резким тоном. — Они все умерли от плазменной винтовки? Или та, что в мусорном контейнере, умерла от чего-то другого?

Ник взглянул на него, потом нахмурился.

— Да, плазмы. И женщина в мусорном контейнере тоже. Они били её по лицу, — он машинально показал на своё лицо. — Мне это не кажется случайностью. Они пытались использовать винтовку, чтобы замаскировать это, но все поверхностные повреждения, чтобы скрыть её личность, кажутся мне посмертными.

Всё ещё размышляя, он добавил:

— По крайней мере, у одного из убийц были снаряды старого образца. Он выстрелил в ту, что лежит в мусорном контейнере, как минимум один раз, а может быть, и два. Минимум один раз в голову. Этот выстрел не прошёл навылет.

Под озадаченным взглядом Морли Ник дёрнул подбородком в сторону металлического контейнера.

— Я чувствую запах металлической пули, — объяснил он. — Пахнет иначе, чем кровь.

Морли поморщился.

Отвернувшись, он пробормотал что-то по-русски, прихлёбывая кофе.

Ник сделал вид, что не заметил ни гримасы, ни русского языка, ни того, что и то, и другое адресовалось ему.

Вернувшись в главную часть переулка, он снова принялся осматривать место преступления. Пользуясь теперь не только носом, но и глазами, он осторожно обходил лужи крови и небольшие куски плоти, чтобы они не попали на ботинки.

Он хмуро посмотрел на следующее попавшееся ему тело, мужчину, и добавил:

— Я не думаю, что вы найдёте много ДНК от убийц, даже если они повозились с одним телом.

Он неопределённо махнул рукой в сторону мусорного контейнера.

— Мне это кажется профессиональным убийством. По крайней мере, они умнее обычных убийц. На них были перчатки — настоящие, из тех, что используем мы. Или у них были профессионально удалены отпечатки пальцев. Я не чувствую запаха волос или кусочков кожи. Я не вижу никаких отпечатков обуви, так что им, должно быть, хватило ума надеть сглаживатели. Или кто-то прибрался после них, но я не вижу никаких признаков