бронзовую статую, стоящую вдалеке, — .скажите мне, кто этот довольно большой парень в холле?

Кит расслабила стиснутые пальцы.

— Пройдемте, Ваша светлость. Неужели вы никогда не посещали никаких храмов в Индии? Это Бог Шива, бог разрушения и новых начинаний. Он божество-покровитель тех, кто не имеет места в обществе, покровитель изгоев. Учитывая все, что произошло в течение моей жизни, думаю, уместно установить его на почетном месте.

Вдовствующая герцогиня нахмурилась и открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Рамеш, внушительный индус дворецкий, принес чайный поднос с дымящимся чайником, позвякивающими фарфоровыми чашками и разнообразными сладостями. В тюрбане, с кожей оттенка красного дерева слуга поставил поднос на низкий столик между двумя дамами, сложил большие ладони в благоговейном приветствии, а затем ушел, не произнеся ни слова.

Герцогиня смотрела ему вслед через лорнет.

— Милостивый Боже… Я и забыла, ты же привезла своих слуг с собой.

— У меня только Рамеш и его жена Лакшми. Они настаивали на поездке со мной. Хотя, после холодной весны, которая была у нас, думаю, они уже пожалели об этом решении.

— Правда? — пробормотала герцогиня задумчиво, дотронувшись кончиком пальца до своего острого подбородка. Потом очнулась и сунула свой лорнет в объемный ридикюль. — А теперь мы перейдем к делу.

Рука Кит дрогнула на ручке чайника.

— Что за дело Ваша Светлость?

— Ваше будущее, моя дорогая.

— Мое будущее? — повторила эхом Кит.

Несмотря на головокружение, после инцидента на лестнице, ей удалось налить чашку ароматного чая, не разбрызгав его по блюдцу, и передать ее своей гостье.

Пожилая женщина вздохнула.

— Да, ваше будущее. Буду говорить откровенно, дитя, так как не знаю другого способа это сделать. Вы не можете продолжать так жить.

— Как так?

Герцогиня замолчала, отпив чаю.

— Как… ну, как отшельница.

— Отшельница? — Кит нахмурилась. Она превращается в настоящего попугая, который не в состоянии придумать ни единого слова самостоятельно.

— Отшельница, — подтвердила кивком герцогиня. — Вы отшельница. Как и те, о которых вы рассказали мне, когда мы путешествовали… те, кто блуждает в пустыне и отказывает себе в любом удовольствии вообще. Вы называли их….

— Аскетами. И я не одна из них, я вас уверяю.

— А как вас еще называть? — воскликнула пожилая дама. — Вы совсем не бываете в обществе, на собраниях или концертах и даже не посещаете минерального источника. Вы уткнули свой нос в свои иностранные книжки и уноситесь в нереальный мир.

Боже… Откуда герцогиня знает все это? Кит искоса взглянула на гостью.

— Если бы я не знала вас так хорошо, Ваша Светлость, — лукаво сказала она, — я бы поклялась, что Вы проверяли на меня.

— А что если и так? Я, естественно, не склонна вмешиваться в жизнь людей, моя дорогая, но не в данном случае. Я не позволю вам провести вашу молодость, как монахиня в монастыре.

Кит сидела в оцепенении, вяло держа чашку.

— Когда я впервые встретила вас на борту корабля «Дафна», — продолжила ее светлость, — то подумала, что вы дерзкая девчонка. Вы были единственной, кто осмелился заговорить со мной. Остальные трусы не могли даже представить себе, что августейшая особа такая, как я, могла быть одинока и желала какой-нибудь компании. Если бы не вы, моя дорогая, я не думаю, что пережила бы путешествие из Калькутты.

Слезы заблестели в темных глазах вдовы.

Кит вздрогнула при мысли о том ужасающем вояже, штормах, обрушившихся на Дафну, когда корабль проходил через мыс Доброй Надежды, темнота, непрекращающаяся качка, вой ветра, страшный скрип бревен корабля. Она ухаживала за пожилой герцогиней, когда ее слуги заболели, превозмогая изнурительные приступы морской болезни. Эти испытания завязали прочный узел дружбы между ними. В результате, Кит стала относиться к герцогине, как к дорогой, любимой бабушке, несмотря на ее особенность говорить все, что приходит на ум и вмешиваться в дела других.

— Вы меня чересчур переоцениваете, Ваша светлость, — запротестовала она, — я сделала не больше, чем сделал бы кто-либо другой.

Вдовствующая герцогиня выпрямилась, задрав нос с горбинкой.

— Ерунда. Вы исключительное существо, и я не позволю вам умереть разочарованной старой девой, — ее губы дрогнули, — вы не должны сидеть и ждать счастья, вы должны сами схватить его.

Когда она была в таком настроении, любая попытка противостоять властной старушке была похожа на попытку грести против течения.

— Что вы предлагаете? — осторожно спросила Кит.

Пожилая женщина, казалось, предвидела этот вопрос. — у, прежде всего, мы должны обновить ваш гардероб. Выберите новые вещи, и ваша внешность станет значительно привлекательней, когда вы сбросите эти мрачные платья, которые так упорно носите.

Кит дотронулась пальцами до тусклого коричневого материала рукава.

— Учитывая, что я до сих пор распаковываю и разбираю книги, которые привезла с собой, носить тонкие, как бумага, муслины и модные шелка не совсем практично. Кроме того, Ваша светлость, я не хотела бы тратить деньги на модные платья, которые не ношу.

— Галиматья, — герцогиня взяла лимонный пирог с чайного подноса, откусила и начала есть с явным удовольствием. — это было хорошо в течение года после смерти вашего мужа, но вы и сейчас одеты так как будто все еще в трауре по нему.

— Это не так, — запротестовала Кит, — это практичные платья, подходящие для моих занятий. После тех безвкусных вещей, которые Джордж хотел, чтобы я носила, я с облегчением узнала, что есть что-то еще даже более мрачное.

— Мрачное? Вы вдова, дитя, но вы не умерли. Боже, какой вред принесут несколько новых платьев?

— Я не хочу, чтобы окружающие думали, что я… так… быстро…короче, не хочу быть мишенью для любых наглых замечаний.

— Наглых замечаний? — повторила герцогиня с оттенком негодования.

Кит открыла рот, потом закрыла. Она не могла рассказать, те сплетни имели отношение только к ней, но не касались пожилой дамы. Кончикам ушей стало жарко от воспоминаний.

— Я не хочу это обсуждать.

— Но я тоже вдова, и никто не ставит под сомнение мое чувство приличия, — герцогиня склонила голову, ее черные глаза сверкали, глядя на весь мир взором пытливой птицы. — Я не могу поверить, что вы так опасаетесь злых языков. Милостивый Боже, я никогда не думала, что вы настолько сентиментальны!

Кит покраснела, поморщилась, сосчитала до пяти и сделала глубокий вдох.

— Я знаю, что вы имеете в виду очень хорошо, Ваша светлость, — заявила