Отряд особо опасных горничных на защите юного господина

1. Пролог

«Если вы когда-нибудь в своей жизни чувствовали, что ваши тело и разум вам не принадлежат, тогда, скорее всего, вы поймете мои чувства. Этот отвратительный гнилой запах отчаяния, страх, что заставляет твое тело трепетать, и смятение, что не позволяет даже нормально дышать».

Женская грудь медленно вздымалась. В этом отдаленном, наполненном тишиной месте лишь дыхание и журчание воды были слышны постоянно и отчетливо.

«Если когда-нибудь в этом мире все, что было дорого вам, погибало, а надежды на светлое будущее уже не оставалось… Если вы считали секунды до момента своей гибели и занимали себя лишь представлением о том, как это будет, наверное, вы хорошо понимаете, как выглядит живой труп».

Девушка приоткрыла свои пересохшие губы, будто собираясь сказать что-то, но изо рта не вырвалось ни слова, ни даже стона. Медленно и неохотно тонкие губы вновь закрылись.

«Если когда-нибудь вашу страну завоевывали, а вас превращали в раба одного из тех богатых торговцев, которые набивали свои карманы деньгами лишь за продажу маленьких детей и милых девушек гнилым личностям, вероятно, в душе вы уже мертвы».

Прозвучали тихие шаги. По мере их приближения звук становился все громче и громче. Открыв глаза, девушка, лежавшая на полу в одной лишь рваной рубашке, сквозь пелену усталости, боли и голода попыталась взглянуть на своего гостя.

Молодой юноша на вид лет пятнадцати-шестнадцати, облаченный в дорогие чистые одежды, грустно улыбнулся. Он стоял напротив железной решетки, которая не позволяла рабам сбежать. Повернув голову к сопровождавшему его мужчине, он без слов, одним лишь кивком головы, попросил открыть камеру.

Работорговец охотно подчинился и, подойдя к тяжелому железному замку, отворил решетчатую дверь. Сразу же после этого он молча отошел в сторону, позволяя своему покупателю пройти вперед.

Юноша медленно вошел в сырую, холодную, наполненную мраком камеру и, присев рядом с лежащей на промозглом полу девушкой, осмотрел ее внешний вид.

Худая, истерзанная жизнью и своим хозяином рабыня была покрыта синяками и глубокими ранами. Ее обреченный, не желавший воспринимать мир взгляд, смотрел прямиком на гостя.

В момент, когда их взгляды встретились, девушка ощутила мурашки, побежавшие по ее коже. Этот человек не был похож на тех, что приходили ранее. Его пронзительный карий взор смотрел так, будто бы пытался проникнуть в саму душу. Любой, столкнувшийся с этими, казалось бы, безжизненными глазами, испугался бы.

«Если хотя бы раз в жизни на тебя смотрели, как на просроченный товар, ты должен осознавать, насколько сильно я ненавижу всех аристократов западной империи».

— Хорошо, — парень обернулся полубоком. Выпрямившись, он посмотрел на работорговца и девушку в форме горничной, стоявшую за его спиной. — Вы сказали, что она ваша последняя рабыня с севера?

— Насколько мне известно, — заговорила девушка, тайно стоявшая за мужской спиной уже давно и довольно тихо, а потому и вызвавшая своим неожиданным появлением поросячий визг, — она действительно последняя.

Работорговец отскочил в сторону и, схватившись за сердце, с ненавистью посмотрел на незнакомку. Горничная, облаченная в длинное черное платье с белым фартуком и белоснежной кружевной наколкой на голове, смерила торговца презрительным взором. Эта девушка, от природы имевшая густые длинные черные волосы, обычно либо сплетала их в косу, либо собирала на голове, но сегодня она намеренно распустила их. Ее темно-карие глаза были скрыты под линзами овальных очков.

Торговец, заметивший отвращение в женском взгляде, резко выпрямился. На его лице было ярко выраженно недовольство.

«Как смеет эта прислуга вообще смотреть на меня?!»

— Кинга, — прозвучал голос юного аристократа, все еще стоявшего рядом с рабыней в камере, — рассчитайся, пожалуйста.

— Как прикажете.

Обернувшись к лежавшей на полу девушке, парень вновь присел рядом и, аккуратно взяв на руки, поднял. Рабыня не сопротивлялась и ничего не говорила. Казалось, что в момент, когда ее взяли на руки, она вообще потеряла сознание. Глаза ее закрылись, а тело ослабло окончательно.

— Господин! — удивленно вскрикнул торговец. — Она грязная, не стоит вам пачкать свою одежду. Если пожелаете, за доплату мои люди приведут ее в порядок.

— Боюсь… — Покинув камеру, парень на мгновение остановился рядом с торговцем. Пусть по возрасту он и был еще совсем юн, но зато по росту и физической подготовке мог спокойно сравняться с любым взрослым мужчиной. Встретившись взглядом с работорговцем, парень невинно улыбнулся. — Что я ни одному живому человеку не пожелал бы остаться рядом с вами или вашими подчиненными чуть больше, чем на несколько секунд.

Удивленный и оскорбленный мужчина расширил глаза. Губы его приоткрылись, а несколько ласковых уже были готовы сорваться с языка, как неожиданно он смолк, вспоминая о том, кто стоит перед ним.

— Кинга, — голос парня неожиданно прозвучал холодно и настороженно. Его серьезный взор вызвал мурашки и ужас, отразившийся на учащении сердцебиения. Мужчина, вздрогнувший от такой резкой перемены интонации, непонимающе уставился на аристократа перед собой.

В то же время горничная, которая находилась позади работорговца с вытащенным неизвестно откуда кинжалом в руках, готовилась перерезать горло мужчине раньше, чем он откроет свой рот и скажет какие-либо обидные слова ее господину.

— Кинга, — произнес парень чуть мягче, не прерывая зрительного контакта со своей немного вспыльчивой подчиненной, — нам не нужны лишние жертвы. Не трать время.

Девушка закрыла глаза. Опустив обе руки, она спрятала кинжал в ножны и быстро бросила его в кармашек своего белого фартука.

Ничего не понимавший торговец удивленно оглянулся и, посмотрев на девушку, встретился лишь с ее спокойным лицом. Смотря исключительно на своего хозяина и не обращая внимания на того, кого она хотела уничтожить еще секунду назад, Кинга ответила: «Как прикажете, юный господин».

2. Фривольная горничная

«Мое перерождение было внезапным. Переутомление? Грузовик? Трагичная, но героическая смерть? Неверно. На самом деле смерть моя была более тихим и менее заметным событием. Я простудился. Казалось бы, как может человек из века прогресса медицины умереть от обычной простуды? Может. Стоит лишь недооценить степень проблемы, как она неожиданно поворачивается к тебе лицом и начинает