она посматривала на меня раз за разом, пытаясь понять, сержусь я на нее или нет, и я, как только закончил приводить себя в порядок, прочистил горло и позвал:

— Сишка, подойди ко мне.

— Да, мяф! — чуть ли не прыжком метнувшись ко мне, кошечка встала рядом, не решаясь поднять глаза. Наклонившись к ней, я пригладил ее влажные волосы и, взяв за кончик ушка, коснулся меха губами, шепча:

— Нейринет Эйтитон Суед Тнерех Китон

«Истинное имя Путешественницы Си использовано Некомантом. Повторные использования отключены».

Обняв девушку, пока ее тело терзали энергетические метаморфозы, я услышал мявк и, когда ушки шевельнулись, слегка ослабил объятия. В глазах Сишки стояли слезы, а затем кошечка потянулась ко мне и поцеловала в губы, неуклюже, но очень нежно и эмоционально.

— Мой некомантик, мое счастье... Прости, если чем-то могла обидеть, но я слишком тебя люблю, чтобы отказываться от любой минуты побыть вместе, мяф, — виновато улыбаясь, шептала Сишка, и я, видя, как стекают струйки воды из душа, продолжал ее гладить.

— Ничего. Ты ведь моя девочка, я тебя тоже люблю.

— Мяф! Я так рада... Хоть ты и говорил, что любишь всех нас, услышать это лично... Я такая счастливая, мяф-мяф, — прижимаясь и обнимая меня, нека терлась о меня влажной шерсткой, непрерывно покачивая хвостиком.

Прочитав перед этим ее досье, я был несколько разочарован, поскольку большую часть мы уже и сами выяснили, пока разыскивали Сишку в сто первом мире, разве что говорилось о том, что нулевики взаимодействовали с Нейринет и при жизни, что являлось беспрецендентным случаем по сравнению с остальными девчатами, за которыми просто вели наблюдение Ищейки. Вот только о деталях взаимодействия решили умолчать, но, если учитывать гениальность погибшей девушки, Игрек и компания вполне могли быть заинтересованы в прижизненной вербовке, если бы не инцидент со смертью студентов.

Вернувшись к остальным посвежевшими, мы с Сишкой уселись на диванчик, чем вызвали лишние подозрительные взгляды. Прежде, чем ревнивые мяукалки начали бы строить всевозможные теории и решать для себя, что меня нужно насиловать во сне, я сказал:

— Теперь и Сишка у нас с Истинным именем. Все в сборе!

Услышав подобную новость, остальные путешественницы бросились к нашей последней кошечке, обнимая ее и искренне поздравляя. Не знаю, что именно значило для них произнесение, но, как мне кажется, оно поселяло в них чувство связи, обязательства... Как счастливый брак, в котором я всегда буду с ними, что бы ни случилось, ведь даже уровень отношений после произнесения щелкает вверх один за другим! Скорее, для формальности, чтобы открыть умения, поскольку после произнесения кошечки в любом случае начинают относится ко мне по-другому... Правда, не только в виде обожания, тут уж все зависит от их характера.

— Кстати, мяф. А я приготовила подарок, ведь вы собрали Анкх, мяф, — сказала Сишка, улыбаясь до ушей.

— Действительно, а мы все гадали, зачем он нужен, ня, — заинтересованно сказала Эннет. — И что же это, ня?

— Хе-хе! Еще одно погруженьице... М-м. Ничего особого, просто генерация виртуального поля для Кости, а вы будете смотреть здесь, мяф, — поспешила добавить девушка, поскольку все как-то напряглись.

— Это какая-то видеопленка? — догадался я, когда нека завела речь о просмотре.

— Почти, мяф. Запись из архива нулевиков о парочке древних проектов, мяф... Интересно?

Глава 21. Богини с кошачьими ушками - ФИНАЛ

Палящее солнце осталось где-то за спиной, позволяя не щуриться от яркого света. Изображение казалось немного смещенным, будто бы велось не из глаз, а откуда-то чуть сбоку, но от этого менее удивительным не становилось.

— Как думаешь, удастся с помощью этого чудо-блюдца запечатлеть окружающих? — произнес низкий мужской голос, после чего раздался хриплый смешок. — А то с этой современной живописью все будут думать, что мы ходим враскоряку.

— Мя-хаха, а мне казалось, что в этом есть своя изюминка, — взгляд сместился на спутницу снимающего, и у меня на миг перехватило дыхание.

Слегка загорелая девушка-кошечка с шелковистыми черными волосами и мехом на ушках и хвостике. На ней было нечто вроде белоснежного раздельного купальника, короткая полоска ткани, выполняющая роль «юбки», удерживаемая золотым пояском, а также белая курточка с символом анкх. На руках были полосатые браслеты голубых и коричневых расцветок, на шее — широкий воротник-ошейник схожей расцветки, и подобное повторялось в украшении ног. Золотые браслеты на щиколотках оттеняли черные чулочки, и, когда милаха развернулась лицом, выяснилось, что она была столь же красива, как и ее современницы. Золотая диадема со схематичным глазом из драгоценного металла крепилась на ушках и слегка вздрагивала, когда нека шевелила ими.

— Эм знает свою работу... А что ты хотел украсить? Свой дом, мяу?

— Конечно же увековечить божественный лик Баштет, моя дорогая, — с добротой сказал мужчина, и кошечка смущенно улыбнулась.

— Льстивый Некомантик. Хочешь сказать, что остальные менее красивы, мяу?

— Красивы, но Вы — божественно красивы, — продолжил гнуть свою линию Некомант, и на этот раз Баштет мяукнула, даже прищурившись от удовольствия.

— Хе-хе... Ладненько. Хватит льстить богине, мы же почти пришли. Вроде как, мяу.

Казавшиеся бесконечными пески сменились видом утопленной в бархан каменной постройки, напомнившей мне по виду какой-нибудь склад в универсаме из старых фильмов... По крайней мере, выглядело похоже, либо от когда-то расположенного здесь здания остался лишь один фундамент. Подойдя ближе, Некомант осторожно заглянул внутрь, разглядев наверняка лишь кромешную темноту.

— Египетский тухтамыш, как змеюками несет-то, мяу! — наморщив носик, Баштет высунула язычок от отвращения. — Ини-херит, ты уверен, что имеет смысл идти без остальных, мяу?

— Люди исчезают каждый день. Как знать, кто-то еще мог уцелеть, на все ваша воля, — склонив голову, мужчина выждал короткую паузу, после чего извлек небольшой металлический стержень из кармана. — Уповаю на вашу благосклонность, моя дорогая.

— М-м... Хорошо, с парой змеюк-то справимся, — сдавшись, кошечка растопырила пальчики, и ее ноготки превратились в длинные светящиеся когти. — Прикрой меня, дорогой, мяу.

— Как себя.

Стержень неожиданно раскрылся, превратившись в короткое копье с искрящим теневой энергией наконечником. Явно привычным движением крутанув оружие в воздухе, мой смуглый предшественник ступил на лестницу, ведущую вниз, как только Баштет сделала несколько шажочков.

Каменные стены были грубо обтесаны, но потом явно облагорожены кем-то... Слишком