настолько человеческий жест - что-то, чего старшие вампиры никогда не делают, как успел заметить Лиам за эти годы. Но так же, как Лиам отличается от представителей своего рода, так же отличаются Зейн и их клан. Они моложе, более склонны к человеческим проявлениям эмоций и манерам. Иногда Лиам даже забывает, что они не такие, как он. - Может, несколько дней. Где-то неделю. Я не слежу.

Зейн — нет, а Гарри следит. На его прикроватной тумбочке лежит дневник, и Лиам как-то раз заглянул в него. Он не знает, почему, но Гарри отмечает каждый раз, когда он выпил хотя бы глоток человеческой крови. По мнению Лиама, это немного нездорово.

- Ты хочешь…?

Зейн резко качает головой, снова двигаясь по коридору.

- Позже, - добавляет он. - После того, как ты поешь.

Лиам хмурится, глядя ему в спину, но, тем не менее, спешит следом за ним. В обязанности Лиама не входит следить за тем, чтобы они все были сыты и здоровы, но всё же он взял на себя эту ответственность. И у Зейна бывают подобные заскоки, когда он не питается неделями. Неделями, за которые его бледная кожа становится серой, пепельной, щеки впадают, а огромные и беспокойные глаза напоминают два янтарных солнышка, висящих над покрытой снегом землей.

- Зейн, - грозно говорит он. Иногда Лиам убежден, что Зейн проводит над собой эксперимент, пытаясь вычислить, сколько он сможет продержаться без крови, пока не умрет. И иногда Лиам убежден, что однажды это случится (другая часть его, напуганная до ужаса, считает, что именно этого Зейн и добивается).

- Не играй со мной, Лиам, - рявкает Зейн, угрожающий тон его голоса немного жестче, немного страшнее. - Я сказал: после того, как ты поешь.

- Но…

- Нет, - сказано уверенно, не оставляя места для спора. - Тебя что, убьет хотя бы раз подумать в первую очередь о своем здоровье, а не о нашем? Хотя бы раз поставить свое благополучие выше нашего?

- Может быть, - признается Лиам. Потому что, теоретически, это его работа — заботиться о них. И Лиам их любит. Любит медлительную речь Гарри и его глубокомысленные высказывания. Любит то, что Найл, как и Лиам, со своим звонким смехом и радостными улыбками часто забывает, чем он является. И он любит Зейна и его депрессивные приступы и редкие моменты, когда он смеется и улыбается, ярко сияя вместо того, чтобы скрываться в тени, что он обычно и делает.

Так что, да, может, его и убьет, если он поставит свои нужды выше их или с ними случится что-то плохое.

Зейн, кажется, не очень доволен этим ответом. Он щурится и бормочет под нос что-то очень похожее на «глупый человечишка», за что Лиам недовольно смотрит ему в спину всю дорогу в столовую.

Найл и Гарри, как обычно, уже ждут их внутри. Столовая комната — огромное, почти пустое помещение с бордовыми стенами, увешанными канделябрами. По середине стоит невероятно большой (излишне большой для них) стол с ярко-красной скатертью, сочетающейся с красным ковром. Над ним висит огромная люстра, освещая комнату вместо потушенных канделябров. Она наводит на Лиама ужас с самого первого дня. Люстра висит прямо над ними, и Лиам готов поклясться, что иногда она качается из стороны в сторону, словно маятник, грозясь оборваться и задавить их.

- Кто-то поссал на твою могилу? - спрашивает Гарри, весело глядя на Зейна, который заваливается на один из стульев.

- Отъебись, - бормочет тот.

Лиам садится поближе к Найлу, на другой конец стола. К Найлу, который уже наполнил тарелку до отвала из кучи блюд, стоящих на столе. Гарри всегда перебарщивает: вместо четверых, готовит на целую толпу. А Найл всегда начинает есть до того, как все усядутся, несмотря на то, что это невежливо. Они перестали пытаться отучить его от этой привычки.

Лиам придвигает к себе блюдо с картофелем, и в животе урчит от запаха приготовленного мяса. Уже несколько недель — по крайней мере, кажется именно так, - Гарри не давал им есть ничего, кроме пареной рыбы и зеленых овощей. Он умирает от желания отведать тушеной говядины слева от него, положить на тарелку горку сливочного пюре и наесться до отвала.

- Видишь? - спрашивает Найл с набитым ртом, указывая вилкой на Гарри. - Лиам смотрит на картошку так, словно не ел несколько месяцев. Я же говорил, что твоё здоровое питание нас убьет.

- Здоровое питание не убивает, - надменно говорит Гарри. - На то оно и здоровое.

- Полезно питаться нездоровой пищей в умеренном количестве, - возражает Найл. - Что не полезно, так это ждать от нас, что мы проживем на гребаных брокколи и зеленых бобах.

Лиам молча улыбается. Иногда ему кажется, что они спорят просто ради того, чтобы поспорить. Ради развлечения. Никто из них не выглядит разозленным: Найл расплывается в улыбке, уголки губ Гарри ползут вверх против его воли.

- Да, ну, что ж, - говорит Гарри. - Заткнись и ешь. Или ты хочешь заниматься готовкой?

Найл затыкается и ест.

Остаток ужина проходит в тишине, единственные звуки в комнате — звон столовых приборов и довольные стоны Найла. Всё это время Лиам кушает, наблюдая за Зейном, который ковыряется вилкой в еде, глядя на нее без интереса и с отвращением.

Так, значит, у него все-таки один из этих периодов. Они случаются время от времени, как кажется, без причины, когда у Зейна пропадает настроение, а с ним и аппетит как к еде, так и к крови. Лиам вздыхает, заставляя брюнета поднять взгляд, словно он знает, почему Лиам это сделал, словно он прочитал его мысли. Слава Богу, этого он делать не может, но раньше Лиама всегда мучил этот вопрос, пока Гарри не заверил его, что нет, вампиры не умеют читать мысли. Лиам не знает, что они сделали, если бы могли, но есть предчувствие, что надолго бы он здесь не задержался (не то что бы он часто думал о них что-то плохое, но когда ты живешь в замкнутом пространстве с небольшой группой людей, иногда они начинают раздражать).

- Итак, - громко говорит Гарри, наконец прерывая молчание. - У меня есть объявление.

- О-о, это будет весело, - стонет Найл. - Что на этот раз? Только не говори мне, что ты опять нанял одного из этих людей-декораторов, чтобы переделать нашу гостиную, Гарри, потому что в последний раз…

- Нет, не нанял, - тихо отвечает Гарри, выглядя слегка раздраженно впервые за вечер. Ремонт, который они попытались сделать несколько лет назад, - болезненная тема. Лиама в то время здесь не было, но он слышал истории (и то кровавое пятно на ковре в главном зале так и не вывелось). - Вообще-то, это касается Луи.