первоначально, - ведь на карте, из-за мелкого масштаба, всех этих кривулин и изворотов обозначено не было.

  Поэтому Сергей с Лехой изо дня в день усиленно налегали на весла в надежде, что вот-вот появится село, осталось уже совсем немного... Но миновала четвертая ночевка, пятая...

  А тут еще начались странности...

  Довольно скоро им стало казаться, что за ними как будто кто-то следит. Словно некто невидимый тайно пробирался за ними по берегу - иногда раздавался хруст веток, иногда крик испуганной сороки. Несколько раз в отдалении будто бы слышались чьи-то голоса. И две ночи подряд им мерещился далеко между деревьями огонек - словно кто-то жег костер ниже по течению.

  Ситуацию усугубляло то, что речка, как оказалось, протекает по территории заказника. Узнали они об этом в первый же день, когда встретили на берегу столб с табличкой: "Государственный заказник "Бобровский". Охота на все виды животных запрещена".

  И вот сейчас путешественники гадали: кто же там бродит в зарослях? Если лесничие или егеря, то почему не показываются, не задерживают их? Или, может, браконьеры?..

  Позапрошлым утром у них возникло подозрение, что ночью возле палатки кто-то был: весла от лодки валялись совсем не там, где они их оставили. Из вещей ничего не пропало, но в душе остался очень неприятный, знобящий осадок. После этого они стали прятать все пожитки в палатку, а для лодки придумали "сигнализацию" - ставили под сиденье пустой котелок, а в него клали ложки. Если бы кто-нибудь вздумал утащить ночью лодку - поднял бы шум.

  Впрочем, после этого случая их больше никто не беспокоил.

  Однако в довершение всего случилась новая оказия: вчера они умудрились проколоть лодку - напоролись на острый сучок, когда пробирались через узкое и неудобное место. Всю вторую половину дня пришлось провести на берегу - заклеивали пробоину. Зато побродили по окрестностям, насобирали грибов, а вечером Леха наловил рыбы - так что тратить драгоценные съестные припасы не пришлось.

  - Ладно, Леший, - сказал Сергей, - ты не горячись. Вот доберемся до села, там и посмотрим...

  Он подозревал, что Леха неспроста настаивает на продолжении путешествия: уж очень, видать, нравиться ему спать в одной палатке бок о бок с Юлькой. После второй ночевки, когда она отошла в кустики, Леха признался другу, что у него "полночи торчком простоял". Сергей только головой покачал, назвал Леху "озабоченным" и напомнил, что у него на Дальнем Востоке остались жена и двое детей, на что тот лишь отмахнулся.

  Юлька нравилась Лехе с детства. Сергей не мог понять, что такого особо привлекательного он в ней высмотрел: вроде бы не красавица, скорее наоборот: вся какая-то порывистая, угловатая, да еще и с очками на носу. "А очки, между прочим, ей очень идут", - заявил Леха. Сергей ответил, что еще со школы заприметил столь странное влечение друга к "очкастым" девушкам. "В английском языке для таких, как ты, даже название специальное есть - spectaphile. В переводе - "очкофил"". Леха только ощерился в ответ, но остался при своем мнении.

  Парни поочередно подгребали веслами, а Юлька устроилась в лодке поудобнее и занималась своим обычным делом - строчила дневник, намереваясь, очевидно, своевременно зафиксировать все события минувшего дня.

  - Юлико, почитать-то хоть дашь? - в который уже раз спрашивал ее Леха, а она только передергивала плечиком и демонстративно отворачивалась: мол, отстань, не до тебя.

  - Ну и зря, - наставительно продолжал Леха. - Творчеством нужно делиться, радовать им других. А иначе какой в нем смысл?

  Но Юлька, как видно, глубоко ушла в процесс, так что не обращала ни малейшего внимания на Лехины доводы. Он еще немного порассуждал сам с собой и умолк.

  И тут раздался возглас Сергея:

  - Смотрите-ка, что это?

  На небольшой косе, возле самой воды, возвышалась целая пирамида, сложенная из комков глины, чуть ли не с метр высотой.

  - Это кто тут такую кучу навалил? - озвучил Леха возникший одновременно у всех вопрос.

  Юлька пристально осмотрела странное сооружение, пожала плечами.

  - Может, бобр натаскал? - неуверенно предположила она.

  - Бобр? - Сергей с сомнением покачал головой. - Зачем?

  - А это он так территорию пометил! - ухмыльнулся Леха.

  Юлька фыркнула.

  За время путешествия они уже не раз видели бобров - речка вполне оправдывала свое название. Животные эти были довольно пугливыми, при виде лодки сразу же плюхались с берега в воду - и лишь изредка высовывали над поверхностью плоскую голову, настороженно наблюдая за подозрительными пришельцами. Однако никаких бобровых построек - ни хаток, ни тем более плотин - путешественникам не встречалось. Юлька объясняла это тем, что поскольку берега здесь в основном высокие, то водные грызуны просто роют в них норы. Леха же, по примеру Винни-Пуха, заявлял, что это, вероятно, какие-то "неправильные" бобры.

  Вот и на сей раз он выразил убеждение, что от здешних бобров всего можно ожидать, так что диковинная пирамида - это, скорее всего, и впрямь их звериных рук дело.

  Впрочем, незатейливое архитектурное сооружение уже осталось позади - лодка шла своим курсом, не останавливаясь и не задерживаясь.

  Но не успели они проплыть и с полкилометра, как остановиться всё-таки пришлось: путь преградил очередной завал из полузатопленных древесных стволов, громоздящихся один над другим, и хаотично переплетенных коряг, между которыми шумно клокотала вода.

  - Картина Репина "Приплыли"! - Сергей ругнулся. - Ну, что, коллеги, какие будут предложения?

  Они осмотрелись. Было ясно, что завал из разряда "непроходимых" и прорубиться сквозь него не стоит и пытаться. Но, по счастью, левый берег оказался не слишком крутым: в этом месте он спускался к воде поросшими травой террасами, по которым вполне можно было протащить лодку метров на двадцать вперед, чтобы миновать эту выстроенную природой баррикаду.