вскорѣ стало извѣстно іезуитамъ, которые умѣло воспользовались имъ для усиленія нажима на епископовъ, доказывая имъ, что патріархъ, де, не имѣлъ права распоряжаться въ Литвѣ столь своевольно. Соотвѣтствующій нажимъ былъ ими сдѣланъ и на короля, что вызвало новыя мѣры противъ «схизматиковъ». Пропаганда уніи достигала повсюду огромныхъ размѣровъ, тѣмъ болѣе, что іезуиты и Ватиканъ опасались вмѣшательства новаго патріаха Іова, поставленнаго въ Москвѣ.

Любопытно, что, когда умеръ Стефанъ Баторій въ 1586 году, нѣкоторые круги выдвинули кандидатуру на польскій престолъ (какъ извѣстно, короли въ Польшѣ являлись выборными монархами) царя Ѳеодора Іоанновича. Царскимъ посламъ въ Варшавѣ были по этому поводу заданы слѣдующіе вопросы: приступитъ-ли Ѳеодоръ къ вѣрѣ римской? Будетъ-ли онъ послушенъ папѣ? Будетъ-ли причащаться опрѣсноками? Соединитъ-ли Церковь Греческую съ Римской?

Послы категорически отвѣтили, что государь останется въ православной вѣрѣ, но папу уважать будетъ; онъ не станетъ препятствовать ему въ управленіи польскимъ духовенствомъ, но не дозволитъ вмѣшиваться въ дѣла Православной Церкви. При такихъ условіяхъ паны сказали посламъ, что кандидатура Ѳеодора невозможна (С. Соловьевъ, т. VII, гл. III, стр. 569).

Неудачный выборъ Кирилла Терлецкаго въ качествѣ патріаршаго экзарха весьма скоро сказался на церковной жизни. Видя усиленіе гоненій, сопровождаемыхъ іезуитской пропагандой, смущавшей умы, епископъ Львовскій Гедеонъ Балабанъ и Терлецкій стали уговаривать митрополита Рагозу созвать соборъ въ Бельзѣ, но безъ участія мірянъ, для обсужденія нестроеній. Михаилъ созвалъ соборъ въ г. Брестѣ въ іюнѣ 1590 г. На соборѣ присутствовали: митрополитъ Михаилъ, Мелетій, еп. Владимірскій (Хребтовичъ), Кириллъ Луцкій (Терлецкій), Леонтій Пинскій (Пельчинскій), Діонисій Холмскій (Збируйскій) и Гедеонъ Львовскій (Балабанъ). Приглашенъ былъ также Адамъ Поцей, Брестскій каштелянъ и всѣ соборные клирики. Соборъ разобралъ притѣсненія, творимыя латинянами и дѣятельность нѣкоторыхъ братствъ, рѣшивъ собираться въ Брестѣ ежегодно въ іюнѣ мѣсяцѣ.

Однако, незадолго до собора, тайно отъ митрополита въ Бельзѣ совѣщались уже епископы Кириллъ, Гедеонъ и Леонтій, между собой согласившіеся принять унію. На соборѣ эти архіереи жаловались на притѣсненія; они добились посылки отъ имени митрополита Сигизмунду III-му граматы, прося его прекратить гоненія. Прошеніе это только усугубило преслѣдованія.

Въ 1591 году къ королю обратились съ признаніемъ уніи, какъ единственнаго средства избавиться отъ бѣдъ, — епископы Кириллъ, Гедеонъ, Леонтій и Діонисій, обходя митрополита Михаила. Ренегаты признавали власть папы, но просили Сигизмунда гарантировать имъ неприкосновенность церемоній, службъ и порядковъ Святой Восточной Церкви. Грамата эта была послана въ величайшей тайнѣ, паствы этихъ епископовъ оставались въ полномъ невѣдѣніи. Ничего не говорилось объ этомъ и въ граматѣ, отправленной Львовскимъ братствомъ Константинопольскому патріарху, отъ 6 февраля 1592 года.

Въ томъ же году, на мѣсто умершаго епископа Мелетія Владимірскаго, выбранъ былъ Ипатій Поцей, бывшій каштелянъ Адамъ, ревностный сторонникъ уніи. Замѣтимъ, что Поцей, воспитанникъ Краковской іезуитской коллегіи, былъ сперва кальвинистомъ, затѣмъ перешелъ въ Православіе и теперь снова тайно ратовалъ за романизмъ. Ипатій сразу сошелся съ тайными уніатами-архіереями и сдѣлался главнымъ дѣятелемъ въ пользу Рима; очевидно, этотъ ученикъ іезуитовъ издавна игралъ роль очередного «Троянскаго коня», пущеннаго для разложенія въ ряды православныхъ пастырей.

Сигизмундъ ІІІ-й не сразу отвѣтилъ епископамъ, но, по совѣту латинянъ, въ январѣ 1592 года запретилъ свѣтскимъ лицамъ вмѣшиваться въ церковныя дѣла. Только 18-го марта онъ выслалъ имъ свою «привилегію» слѣдующаго содержанія: «Мы, господарь, имъ самимъ, епископамъ, пресвитерамъ и всему духовенству Церкви Восточной и религіи греческой — обѣщаемся сами за себя и за потомковъ нашихъ, что если кто-нибудь изъ патріарховъ и митрополитовъ наложилъ на нихъ клятву, то эта клятва имъ и всему духовенству ихъ ни въ чемъ не будетъ вредить. Обѣщаемъ ни по какимъ обвиненіямъ и клятвамъ не отнимать у нихъ епархій и другимъ при жизни ихъ не отдавать; обѣщаемъ пріумножить къ нимъ ласку нашу, придавая имъ и каждому, кто склонится къ уніи свободъ и вольностей въ той же мѣрѣ, въ какой имѣютъ ихъ и римскіе духовные, что обѣщаемъ и другими привилегіями нашими утвердить». Грамата эта ясно доказываетъ творимый въ государствѣ произволъ надъ православными; изъ нея видно, на какія приманки пошли ренегаты-епископы тайкомъ отъ остальныхъ. Отвѣтъ имъ Сигизмунда также оставался пока секретнымъ.

Въ іюнѣ 1593 г. кн. Острожскій сталъ совѣтовать Поцею сговориться съ митрополитомъ и другими архіереями, чтобы они поѣхали въ Москву просить царя и русское духовенство «стараться, чтобы больше Церковь Христова смуты, а народъ русскій такого гоненія и ослабленія, не терпѣли» и разсказать въ Москвѣ какимъ крайностямъ подвергается Православіе отъ латинянъ. Князь былъ до такой степени потрясенъ бѣдами Церкви, что одно время даже онъ допускалъ мысль объ уніи, при непремѣнной гарантіи прекращенія безобразій съ церковнымъ имуществомъ и сохраненія обрядовъ Православія. Естественно, Поцей отклонилъ предложеніе князя ѣхать къ царю.

Только въ маѣ 1594 г. еп. Терлецкій сбросилъ маску и объявилъ своей изумленной паствѣ, что унія уже состоялась и что Поцей и онъ, по приказу Сигизмунда III-го, ѣдутъ въ Римъ къ «Апостольскому Намѣстнику Папѣ». Это вызвало всеобщее возмущеніе.

Въ слѣдующемъ году, Гедеонъ Львовскій созвалъ у себя собраніе архіереевъ, посвященное вопросу о принятіи уніи. Это засѣданіе снова состоялось тайкомъ отъ митрополита, отъ братства и отъ мірянъ, въ частности отъ кн. Острожскаго и другого ревнителя Церкви — Скумина.

Посланъ былъ королю новый актъ, «наказъ», датированный декабремъ 1594 г., изъявлявшій согласіе епископовъ на признаніе власти папы, но при слѣдующихъ условіяхъ:

«1. Чтобы церкви главныя, епископіи наши, остались навѣки нерушимо въ своихъ набоженствахъ и церемоніяхъ.

2. Владычество и церкви русскія, монастыри, имущества, пожалованія и все духовенство должны оставаться навѣки въ цѣлости, по стародавнему обычаю, подъ властью, благословеніемъ и жалованіемъ епископскимъ, во всякомъ послушаніи обычномъ.

3. Всѣ дѣла церковныя, служба Божія, церемоніи и обряды остаются нерушимыми и отправляются по старому календарю.

4. Чтобы былъ намъ на Сеймѣ почетъ и мѣсто въ Радѣ, дабы, находясь подъ благословеніемъ святѣйшаго пастыря Римскаго, мы тѣшились и