смотреть в глаза младшекурсников — тех, кто прилагал усилия и стремился сделать все возможное для Гриффиндора.

Для чего? Чтобы она потом все разбазарила?

От одной только мысли ее начинал бить озноб.

Она прождала час после окончания ужина и переоделась в школьную форму. Снейп так сомневался в ее преданности к школе, что она надеялась, что это хоть немного умаслит его. Накинув мантию на плечи, она оценила своё отражение в поисках максимально кающегося выражения. Проглотив свою гордость, ей придётся отбросить всю неприязнь и недоверие к этому волшебнику и сделать все возможное для решения возникшей проблемы.

В конце концов, возможно она изменит своё мнение? Гарри же простил его… в этом человеке должно было быть хоть что-то хорошее.

***

— Кто это? — Голос Снейпа отчетливо раздался из-за двери.

— Гермиона Грейнджер. — Она заставила даже собственное имя прозвучать виновато.

— Что вы хотите?

— Я… э… могу я поговорить с вами, пожалуйста?

Услышав громкий вздох, Гермиона прикусила губу, ожидая отказа. Вместо этого щёлкнул замок, и дверь скрипнула. Гермиона слегка подалась вперёд, но остановилась, размышляя, должна ли она вообще входить туда.

— Поторопитесь, — огрызнулся он. — Если только вы не хотите говорить оттуда.

Гермиона быстро скользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Снейп сидел за столом и что-то строчил чёрным пером по пожелтевшему пергаменту, даже не подняв глаз в её сторону.

Она застыла в ожидании.

Когда он продолжил игнорировать её, Гермиона тихонько прочистила горло.

Спустя еще минуту, он прекратил таки писать и опустил перо в держатель, а затем скрестил руки и наконец-то посмотрел на нее взглядом, полным презрения.

— Ну? — прошипел он, высоко вздернув бровь.

— О… Гхм. — Гермиона отвела взгляд и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, — я просто хотела сказать вам, что я действительно очень…

— Меня не интересуют ваши извинения. Это ничего не изменит.

Гермиона замерла с приоткрытым ртом, а затем вытянула губы в трубочку, пытаясь подобрать другие слова.

— Если на этом все… — Он вскинул руку, потянувшись за пером.

— Нет, я… — Гермиона поспешно затараторила. — Я надеялась, что вы предоставите мне возможность… отработать списанные баллы.

Рука застыла на месте, длинные пальцы слегка напряглись, прежде чем вернуться к вытачке под бицепсом.

— Каким образом?

— Ну, я подумала, что, возможно, я могла бы выполнить какую-нибудь отработку? Или дополнительные домашние задания? Я могла бы даже убраться — возможно, хранилище зелий нуждается в сортировке или… в чем-нибудь еще? Я могла бы помочь преподавателям подготовить аудитории к занятиям или…

— От вашего внимания ускользнуло, что это должно быть наказанием?

Гермиона растерялась.

— Я не…

— Несомненно, дополнительные домашние задания повергнут вас в пучину отчаяния, мисс Грейнджер, — язвительно фыркнул он. — За дополнительную отработку вы будете бредить от раскаяния.

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но не смогла найти подходящих слов.

— Почему вы так одеты?

Нахмурив брови, она в замешательстве уронила взгляд на свою одежду.

— Это моя школьная форма.

— Я понимаю… Объясните мне, почему вы её надели? Ни один старшекурсник не стал бы носить форму в такое время.

Это правда. Какая нелепая ошибка.

— Я не уверена. Я просто подумала…

— Вы хотели мне что-то показать?

Потребовалось время, чтобы смысл сказанного дошёл до Гермионы. Сверкнув глазами, она недоверчиво посмотрела на ничего не выражающее лицо директора, прежде чем старательно увести взгляд в сторону.

— Нет, сэр.

— Вы… уверены?

Во рту пересохло, как в пустыне, а сердце бешено заколотилось.

Разве она когда-нибудь делала попытки привлечь его таким образом? Подсознательно?

Это было маловероятно.

Но, возможно, это было им. Компромиссом. Наказанием.

— Думаю, нет. Но…

— Но? — Он слегка сместился на кресле.

— Может быть, есть что-то… что вы хотели бы увидеть? — Она заставила себя поднять взгляд и посмотреть ему в глаза.

Он незначительно втянул щёки, словно посасывал леденец.

— Поднимите свою юбку.

Глаза Гермионы широко раскрылись от его прямолинейности. Руки безвольно свесились по сторонам, забыв, как двигаться, не зная, куда деться. Это было абсолютно не то, что она вообще могла ожидать от их встречи — уровень близости, который не имел никакого смысла. Это было похоже на флирт с акулой.

Сможет ли она это сделать? Стоило ли оно того?

Гермиона прекрасно понимала, что как только она это сделает, это нельзя будет исправить. Они будут неразрывно связаны этим моментом.

Сможет ли она когда-нибудь смириться с этим?

Но потом Гермиона подумала о студентах — обо всех остальных, с кем ей придется вскоре столкнуться, если она ничего не предпримет сейчас. По крайней мере, если они увидят, что баллы возвращаются, зная, что это она их возвращает, возможно, они смогут простить ее. И, скорее всего, он не собирался трепаться об этом на каждом углу. Это останется между ними. Станет их маленьким грязным секретом. Пока она не получит свой ТРИТОН, и не сможет сказать ему в недвусмысленных выражениях, чтобы он пошел на хуй.

Руки слегка дрожали, когда Гермиона схватила переднюю часть юбки и сжала ту в кулаках. Шерстяная ткань коснулась обнаженных ног, когда девушка стала медленно поднимать юбку, лишь ненадолго остановившись у начала трусиков. Она ощущала, как покачивалось тело из-за тяжёлого дыхания.

Его глаза смотрели вниз. Пристально. Ее щеки горели.

Затем крючковатые пальцы слегка сжались на согнутых в локтях руках, и он приподнял подбородок.

— Выше.

Она на мгновение зажмурилась, прежде чем продолжить выставлять себя на показ. Гермиона даже не могла вспомнить, какие трусики надела этим утром.

Снейп уставился вниз, словно ястреб, а губы сжались в тонкую линию, когда она приподняла юбку выше, и трусики — «черные», заметила она, мельком взглянув вниз — открылись