слушают или для меня включили? Спрашивать их было бесполезно, они даже между собой не разговаривали, лишь переглядывались.

Отзвучала первая мелодия, когда сверкая огнями и требовательно сигналя, во двор въехали аж три кареты скорой помощи.

Я даже на колени встала, опираясь о кресло ладонями и внимательно изучая врачей, который выскочили и побежали в подъезд.

— Сядь, — скомандовал тот, что сидел за рулём.

Тихо так, но достаточно грозно, чтобы я вздрогнула и вернулась на место, зябко поведя плечами.

— Холодно? — спросил другой, ловя мой взгляд в зеркале заднего вида.

Я покачала головой.

Всё ясно. Хороший и плохой коп. Один рычит, другой в глазки смотрит. Интересно для чего?

И снова тишина.

Я застыла в одной позе, не сводя взгляда с двери подъезда, мои охранники тоже молчали.

Вторая песня, третья, четвёртая.

От скрипок и флейт заболела голова. Заныла от неудобной позы спина и шея. Болели глаза. Я так пристально смотрела вперёд, что почти не моргала.

— Пить хочешь? — поинтересовался второй.

— Нет… Почему мы здесь?

— Ждём указаний.

— От кого?

Тишина. Видимо он и так сказал слишком много.

— Что со Стивом? — задала я следующий вопрос, потому что молчать больше не было сил.

От них не укрылось, что я назвала его по имени.

Переглянулись многозначительно и снова отвернулись.

Заскрипела дверь и вынесли первые носилки. Это совпало с коротким звонком на мобильник водителя.

— Да. Понял.

Мы тронулись в путь. Я тут же развернулась, прижавшись ладонями к заднему стеклу, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь тёмное стекло, размытое дорожками дождя.

Носилки. Три штуки. И одни из них полностью укрыты простынёй.

Стив? Нет, вряд ли. Мне кажется, я бы почувствовала, если бы с ним что-то случилось. Должна была почувствовать, ведь есть эйо, часть модифицированного.

Рейф или Кейт. Рейф или Кейт… В любом случае, ответ мне не нравился.

— Остановите машину! — хрипло выкрикнула я и бросилась к своим охранникам, застыв между двумя креслами, добавив уже громче. — Остановите! Выпустите меня! Пустите. А то я… я буду кричать!

Нелепая угроза. Мы неслись по городу на предельной скорости. Дома и пешеходы казались сплошным размытым пятном. Даже вопи я во всю глотку, раскрыв окно, это ничего бы не дало. Совсем.

— И будет больно, — флегматично отозвался второй, даже не качнувшись на резком повороте, от которого я едва не улетела в сторону. — Ты же этого не хочешь.

Ясно.

Груз, то есть меня, поручили доставить в целостности и относительной сохранности. Вырубят и глазом не моргнут. Даже синяков не останется.

— Куда вы меня везете? — устало спросила у них.

— Куда велено.

Вот и весь разговор.

Я вернулась на место, спрятав лицо в руках. Модифицированный как раз немного сбавил скорость и мне уже не грозило кубарем слететь вниз или влететь головой в стекло.

Но меня в тот момент это мало волновало.

Это конец. Совсем. У меня не осталось ничего. Одежда и та чужая. А те немногочисленные пожитки, что были, остались в гостинице.

Ни документов, ни денег, ни одежды, ни единого шанса на побег.

«Был один, но я его упустила», — подсказал вредный внутренний голос, от которого я тут же отмахнулась как от назойливой мухи.

А теперь… теперь я могла лишь подчиняться этим модифицированным и надеяться, что останусь жива и здорова.

В городе я совершенно не ориентировалась. Но большое закрытое помещение, выкрашенное в светло-серый цвет, очень сильно напомнило ангар.

— Выходи.

Босиком? Здесь, конечно, относительно чисто и луж нет, но он серьёзно?

— Выходи, — с нажимом повторил первый модифицированный, продолжая удерживать дверь. — Тебя ждут.

Я красноречиво продемонстрировало ему свои ноги, продолжая сидеть, скрестив руки на груди. И взгляд, которым я его наградила, был далеко не покорным.

Хотя и понимала, что мой протест изначально обречен на провал. И это не протест даже был, а просто игра в независимость и непокорность.

Что-то вроде: «Смотрите, какая я гордая… дура…»

Видимо понимала это не только я, потому что меня тут же цепко схватили за лодыжку и рывком выдернули из машины. От неожиданности я крякнула и упала на сидение, чудом не разбив голову о стекло.

А через мгновение меня уже тащили на плече, задницей кверху, куда-то вперёд. Можно было постучать кулаками по мощной спине, покричать, но я понимала, что это бесполезно, а голос сорвать можно.

Небольшие металлические ступеньки вверх. Невысокая дверь. Для того, чтобы войти внутрь, моему мучителю пришлось хорошенько нагнуться.

Снова кульбит и вот уже я стою, чуть покачиваясь от неожиданности на ногах, и нервно озираюсь.

Самолёт. Небольшой, но очень шикарный. Я такие только в кино видела. И так же забит модифицированными. Я насчитала пять штук.

— Здравствуйте, госпожа Найт, — с оскалом акулы поприветствовал меня один из них.

Желтоглазый, худощавый, со шрамами на лице. От такого за километр веяло опасностью и неприятностями.

— Здрасьте, — пролепетала я, чуть шагнув к охраннику.

Каким бы вредным он не был, но выглядел гораздо безопаснее этой пятёрки. У него по крайней мере всё на лице написано. А тут…

— Я Хейл. Мы с вами общались полчаса назад.

— Я помню. Быстро вы.

— Я сопровождал наследника и его брата в этой поездке. И просто ждал в условленном месте, — зачем-то пояснил он.

Странно. Мне казалось, что оборотни говорили про вертолёт. Или может я ошиблась. Да, нет. Точно был вертолёт. Значит, этот Хейл врёт. Но почему?

— И где они?

— Вы присаживайтесь, Мари. Можно я буду так вас называть? Вы столько всего пережили, вам необходимо отдохнуть.

Интересно, если я откажусь, что будет? Послушается или притворится глухим?

— Это необходимо?

— Отдохнуть?

— Называть меня по имени.

— Желательно. Слава вашего отца широко известна среди модифицированных. Мы же не хотим, чтобы у вас из-за этого были неприятности. Так что вы желаете, Мари? Чай, кофе или может быть вина? У вас, наверное, шок.

— Я желаю домой, — сообщила ему, присаживаясь в ближайшее кресло и закидывая ногу на ногу.

Хорошо же я выглядела. В спортивном костюме, растрёпанная, уставшая. Против холёных хозяев нашего мира, которые не принимали отказа. Никогда и ни в чем.

— Вы же понимаете, что это невозможно, Мари, — снова улыбнулся Хейл, присаживаясь напротив меня и делая знак остальным удалиться.

— Отчего же?

— Вы обручены с Омару и теперь полностью принадлежите ему.

Ага, осталось только ошейник надеть и научиться тапки в зубах приносить.

— Стив жив?

— Жив.

— Он здесь?

— Будет