— Эта линия?
Паула подождала, пока агент у двери открыл им дверь, и как только они оказались в большой комнате, которая уже была полна активности и гудения разговора, она ответила:
— Абсолютно. Доктор сказал, что никаких ограничений, кроме тяжёлой работы, нет. И ты не тяжёлая.
Рене засмеялась и помахала Эмори и Дане.
— У тебя есть две недели, пока ты не начнёшь серьёзную реабилитацию. А пока, я думаю, мы можем немного поработать над твоей гибкостью.
— Звучит так, как будто мне нужна терапия.
***
— Трудно поверить, что с того кошмара прошёл всего месяц, — сказала Эмори, когда Паула и Рене отправились поговорить с хозяйками. Её взгляд скользнул по Дане, её веки медленно опустились, а её губы игриво изогнулись. — Хотя я знаю, что прошёл почти месяц с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Ужасно осознаю.
— Самый длинный месяц в моей жизни, — пробормотала Дана, сосредоточившись на ощущении руки Эмори в своей. Их не трогали за двадцать восемь дней. Двадцать восемь бесконечных дней и беспокойных ночей. Ей хотелось, чтобы они были где-то ещё прямо сейчас, занимаясь чем-то иным, кроме ожидания первой женитьбы дочери. Официально она всё ещё была в этой истории, хотя, похоже, не могла обращать внимания ни на кого, кроме Эмори. Боже, но Эмори пахла так хорошо, и её платье — оттенок синего цвета, точно цвета Средиземного моря — подчёркивало все её изгибы и раскрывало достаточно кожи, когда оно опускалось низко на её грудь и спину, чтобы у Даны дрожали ладони. — Как чертовски приятно видеть тебя. Я живу по звуку твоего голоса по телефону, и как бы это ни было весело иногда, этого недостаточно. Я хочу прикоснуться к тебе.
— Мне жаль, что я не смогла уйти раньше. Знать, что ты приехала вчера вечером, чтобы взять интервью у Блэр, а я не смогу приехать сюда, пока это утро не сведёт меня с ума. — Эмори наклонилась ближе и прошептала: — Я хочу поцеловать тебя. На самом деле, я хочу вытащить тебя из этого очень элегантного костюма и заняться с тобой любовью на неделю.
— Только неделю?
— Это первый раунд.
Дана задалась вопросом, как она собирается вести гражданский разговор в течение следующих пяти часов, пока она полностью возбуждена.
— У меня выходной. Я никогда не собиралась в отпуск после возвращения из-за границы в последний раз. Клайв приковал меня к своему столу.
— Твои доклады о терроризме и его значении для нас, всех нас, были поразительными. Я рада, что Белый Дом не потребовал отключения электроэнергии на всём этом. — Эмори осмотрела толпу в ожидании сигнала, чтобы войти в зал, где будет проходить церемония, отметив большое количество охранников. — Ты очень чувствительно отнеслась к тому, что случилось с Блэр.
— Даже если бы я не знала её лично, я бы не сообщила подробности того, что там произошло. — Дана пожала плечами. — Мне не нужно давать какие-то другие идеи, чтобы рассказать о том, что действительно важно. В то время как Люсинда Уошберн и мой редактор спорили друг с другом по поводу прав Первой поправки и национальной безопасности, я просто написала свою историю и позволила им беспокоиться о спине.
— Я люблю читать твои статьи. Это заставило меня почувствовать себя ближе к тебе.
— Ты можешь уйти? — спросила Дана, зная, что она звучит отчаянно. — Мне очень нужно…
— Да. Вот почему я была так занята. У нас были отчёты о финансировании, и мне нужно было, чтобы мои старшие сотрудники начали работу над важной частью нашего текущего проекта. Теперь я могу сделать перерыв. — Эмори сжала руку Даны. — Мне тоже нужно время с тобой. Будешь ли ты… возвращаться за границу?
— Я не знаю. Это зависит от того, как долго продлится эта пыль. Возможно. — Дана знала, что людям в её сфере деятельности нелегко поддерживать отношения, а она очень хотела этого. — Я знаю, что скоро, и я знаю, что мой образ жизни не идеален, но…
— Это не слишком скоро. И я понимаю о твоей работе. — Эмори поцеловала её в щеку. — Я тоже не всегда доступна. Но ты имеешь значение — мы имеем значение — мы найдём способ заставить это работать.
Дана поцеловала её, мягкий поцелуй.
— Мы будем.
— Я удивлена, что ты всё ещё делаешь эту часть истории, — сказала Эмори, указывая на толпу.
— Если бы это была чья-то свадьба, я бы нашла способ выбраться из неё. Но я хотела увидеть тебя, и я хотела быть здесь для Блэр и Кэм, и, — она указала на дверь, когда вошёл президент Соединённых Штатов с Люсиндой Уошберн об руку, — это история часа.
***
— Нервничаешь? — Диана застегнула спину кремового платья <<Армани>> Блэр и положила обе руки на плечи Блэр, изучая её в зеркале перед ними. Лиф прямоугольной формы подчёркивал гладкие и крепкие плечи Блэр, а тонкие рюши подчёркивали плавные линии её тела. — Это платье сказочное. Ты нокаут.
Блэр откинула голову на плечо Дианы и вздохнула.
— Я не очень нервничаю. В восторге, в основном.
— Таннер проделала большую работу, чтобы пресса не мешала нам на этой неделе, и то, что Дана осталась официальным репортёром, действительно помогло.
— Я впервые была счастлива, когда у меня в кармане репортёр, — со смехом сказала Блэр. — С тобой всё в порядке? Я почти не видела Валери на этой неделе.
— Она здесь, но она ведёт себя сдержанно, в основном, чтобы я была счастлива. Я знаю, что Кэмерон сказала, что после того, как её помощник ушёл, а Мэтисон умер, в агентстве, вероятно, больше никто не заинтересован в ней, но я всё ещё не хочу, чтобы её фотография появлялась в газетах.
Блэр сунула бриллиантовые серьги, которые Кэм подарила ей в качестве подарка на день рождения.
— Ты хорошо разбираешься в секретных агентах.
Диана засмеялась и покачала головой.
— Я знаю. Кто бы мог подумать.
— Но с тобой всё в порядке? — Блэр повернулась и взяла Диану за руки. — Ты счастлива?
— Больше, чем я когда-либо себе представляла. — Диана покачала руками Блэр. — Тем более, что Кэм добралась до тебя, прежде чем я смогу убедить тебя, какой я большой улов.
Блэр поцеловала её в щеку и обняла.
— Я люблю тебя.
— Волосы! Макияж! — с ужасом воскликнула Диана, но обняла Блэр в ответ. — Я тоже тебя люблю.
Раздался стук в дверь, за которым последовал мужской голос:
—