кем не буду, я не драчун, а наемник.

— Я это все понимаю, — сказала Матильда. — Но назови мне хотя бы три причины, по которым я не могу выбросить тебя сейчас в открытый космос.

— Первая — вас обо мне попросил Бу, — спокойно ответил Илиас. — Вторая — вам придется постараться, чтобы меня выбросить.

— Тебя Шель уже один раз победил, — напомнила Матильда.

— Тогда я не сражался за свою жизнь, — возразил наемник. — И, в-третьих, я могу вам пригодиться. Я один из лучших бойцов в галактике.

— И самый скромный, — фыркнула Матильда. — Зачем мне боец? Я мирная торговка.

— Никогда не знаешь, что пригодится, — философски пожал плечами Илиас.

— Натаниэль, подсчитай, сколько стоит перелет. Благотворительностью я заниматься не собираюсь.

— У меня нет денег, — сказал Илиас.

— Ничего, будешь должен, — припечатал Матильда. — Все, ужин и спать! Кстати, включите Илиаса в очередность дежурств по кухне.

От этой идеи наемник был явно не восторге, но ему хватило ума промолчать.

Рик остался на вахте, а Матильда отправилась спать, потянув за собой Шеля. Ей хотелось расслабиться, и она эгоистично надеялась на массаж.

32. Решение

Выйдя из ванной, Матильда обнаружила на своей кровати не только Шеля, но и Натаниэля.

— Очень интересно, — сказала Матильда, останавливаясь в дверях. — Очень. Кажется, здесь Вани, любителя тройничков, нет. Тогда почему в моей постели двое?

— Нам показалось, что ты устала, — сказал Натаниэль.

— Госпожа, позвольте вам кое-что показать, — попросил Шель. — Вам понравится.

— Ты уверен?

Парни одновременно кивнули.

— Закройте глаза, госпожа, — шепнул Шель в ухо Матильде. Она вздрогнула — эльф перемещался бесшумно и быстро, и это иногда пугало.

Шель завязал на ее голове какую-то прохладную ткань. Открыв глаза, Матильда обнаружила, что ничего не видит. Более того, плотная повязка прикрывала и уши, поэтому слышимость тоже ухудшилось. Потянуться руками к лицу ей не дали, мягко заведя их за спину. Кто-то из парней подхватил ее под ягодицы, отнес и бережно уложил на живот, сняв полотенце.

А потом в четыре руки они принялись гладить и разминать ее спину, ноги и руки. Матильда только покряхтывала и иногда шипела, когда кто-то увлекался и делал ей больно. Закончив со спиной, они перевернули Матильду и продолжили.

В какой-то момент все ощущения как будто пропали. Парни перешли от активных движений к нежным, едва ощутимым поглаживаниям. Тело плыло в теплом молоке дурмана, глаза не открывались, хотя повязка уже спала. Матильду охватило такое блаженство, что сил не было даже сказать спасибо.

А потом ее лизнули, прикусили сосок. В ощущении неги это было подобно удару молнии. Матильда распахнула глаза, но нет — парни продолжали свое дело в полной сосредоточенности, будто бы ей все привиделось.

Не в силах справиться с отяжелевшим телом, Матильда снова закрыла глаза.

Миг — и уже два ее соска попадают в плен горячих ртов.

— Мальчики, — пробормотала Матильда, не открывая глаз. — Что вы делаете?

— Массаж, — ответил Шель. Его голос прерывался. — Как вы себя чувствуете?

— Отлично, продолжения не требуется.

— Ну уж нет, — голос Натаниэля был хриплым от едва сдерживаемого желания. — Это как-то не честно. Почему вы не даете нам возможность показать все, на что мы способны?

— М-м-м, — говорить Матильде не хотелось, поэтому она решила довериться их рукам. Разборки и завтра можно устроить. Если захочется. — Можно открыть глаза?

Вместо ответа Натаниэль наклонился и приник к ее губам. Поцелуи то нежные, то требовательные, кружили голову. То, что творил его язык, не поддавалось описанию. Тягучая, огненная нужда в ее теле становилась все сильнее, но… чем, интересно, занимается Шель? Почему он не хочет прикоснуться к ней, к ее торчащим, сжавшимся от возбуждения, соскам, к коже, жаждущей прикосновения. Не выдержав, Матильда начала извиваться на кровати. Скольжение простыни по телу после массажа, ставшему до предела чувствительным, не могло ей помочь.

Она застонала, и Натаниэль отстранился, напоследок проведя языком по ее губам.

Теперь поцелуи ей дарил Шель. Медленно, но настойчиво, ласково и одновременно так, словно дорвался до источника воды в пустыне. Он ловил ее желание, растягивал возбуждение, доводя его до одного ему известного предела.

А Натаниэль целовал нежную кожу ее запястий, нежно скользил губами по сгибу локтя, придерживая дрожащее тело Матильды сильной рукой. Она пыталась податься вперед, широко разведя ноги, цеплялась за руку Натаниэля, желая спустить ее со своего живота ниже, к невыносимо пульсирующему лону. Да, в какой-то момент он спустился — но только для того, чтобы продолжать свои поцелую на ее бедрах.

Волны наслаждения проходили по ее телу от рта, который ласкал Шель до бедер. Казалось, ласки сталкиваются и сплетаются в горячем объятии внизу живота.

Матильда вцепилась в плечи Шеля, с силой оттолкнула его и всхлипнула:

— Пожалуйста, пожалуйста… Умоляю… войдите в меня… прошу…

Когда член Натаниэля погрузился в ее тело, она закричала от удовольствия. Продолжая держать Шеля за плечи, она опустила его на себя, и он губами нашел ее сосок и стал его ласкать, глубоко втягивая в себя.

Сила оргазма потрясла. Кажется, она потеряла сознание от яркой вспышки наслаждения. Коротко, даже как-то жалобно, вскрикнул, кончая, Натаниэль. Упал рядом с ней, положил ее на бок, запустил руку в растрепанные волосы Матильды, не давая ей возможности уклониться от поцелуев.

Шель прижался к ней сзади, поднял ее ногу и вошел, положив ладонь ей на лобок и лаская пальцами клитор. Девушка могла только стонать, прижимая к себе Натаниэля и обхватив его для верности ногой.

Второй оргазм налетел на нее сокрушающей волной, заставив изгибаться и кричать в сладких спазмах. И даже когда все закончилось, она еще какое-то время лежала и всхлипывала, переживая отголоски удовольствия.

— Если бы ты знала, сколько ночей я мечтал о тебе, — прошептал Натаниэль. — Если бы ты знала, какой драгоценностью для меня был твой подарок в квартире, тогда, перед боями. Если бы ты знала, сколько сил мне требуется только для того, чтобы, лишь тебя завидев, не прикоснуться к тебе хоть пальцем. Ты нужна мне, ты нужна мне вся, целиком, от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос.

Матильда, пребывая на зыбкой грани между явью и сном, не вслушивалась в его шепот. Ее тело требовало только отдыха и покоя, думать совершенно не хотелось.

Утром обнаружилось, что Матильда спала в весьма интересной позе — на плече Натаниэля, но уложив обе ноги на Шеля. Судя по тому, как сладко