терминал бортового кибермозга и шёпотом добавила, — никто не знает что случается с людьми прервавшими бросок.

— Я смотрел лоцию данного сектора. В радиусе четырех парсеков находится только одна обитаемая система. Звезда Эскина, планета Гризли. На орбите находится база торгового флота, — объявил Николай, не дожидаясь ответа компьютера.

— Мы сможем там отремонтироваться? — Полина пробежала глазами по экрану, где бежала информация, уже доведенная до сведения механиком.

— Стоит попробовать, — Николай вздохнул и проглотил собравшуюся слюну. — В крайнем случае, придётся зависнуть на орбитальной базе, в ожидании очередного грузовоза с оборудованием.

— Стало быть, система звезды Эскина, — вздохнула Полина.

Она уже приняла решение, но бремя ответственности капитана требовало объявить экипажу о надвигающейся опасности. Сев за пульт внутрикорабельной связи, Полина включила селектор и начала говорить невозмутимым голосом:

— Говорит капитан корабля. В связи с обнаруженной неисправностью в системе сверхсветового привода, мы вынуждены возвратиться на близлежащую базу. К сожалению, это означает, что намерение нашей экспедиции не будет доведенным до конца. Инженерная секция гарантирует безопасный бросок на дистанцию, не превышающую четырёх парсеков. Особенного выбора у нас нет, вследствие этого бросок будем совершать по аварийному регламенту. Объявляю стартовую готовность в режиме три.

Полина выключила селектор и закрыла глаза.

— Капитан, какой смысл в подобных степенях безопасности, ведь мы или выйдем из броска или нет? — справился Николай.

— Абсолютно никакого смысла, — Полина пожала плечами и слегка улыбнулась, — зато экипажу не будет времени думать и дрейфить.

— Капитан, разрешите идти? — спросил Николай.

— Да, конечно, — кивнула Полина и села за капитанский пульт.

Николай почти бегом оставил капитанскую рубку. Полина включила монитор в динамичный режим и приступила принимать доклады служб. На экране возник старший вахтенный помощник.

— Капитан, звездолёт к изменению вектора готов, — доложил он.

— Хорошо, принято. Начинаем разгон, — выдохнула Полина и включила автоматику стартового разгона.

Полина прислушалась к звуку двигателей разгона. Без всевозможных аберраций "Волхов" начал ускоряться, совершая манёвр изменения направления. Она всматривалась в показания приборов и с нетерпением ожидала прыжка. Цифры, отсчитывающие время, чересчур неторопливо изменялись на малом экране таймера. Полина осознавала, что это её личное ощущение. Разве можно остановить время? Шкала панели, указывающая скорость, окрасилась в красные тона, что означало близость прыжка. Полина слизнула языком, выступивший на верхней губе, пот.

— Пора, — прошептала она, когда шкала скорости стала темно-бардовой.

Вопреки опасениям, бросок прошёл в штатном режиме. Корабль вынырнул в нормальное пространство на минимально безопасном расстоянии от системы Эскины. Чувствовалась твёрдая рука Марины Шатко — прекраснейшей из штурманов разведфлота.

— Марина, сколько нам осталось до Гризли? — спросила Полина, включив селектор.

— Семьдесят пять стандартных часов, — ответила штурман, красивая женщина с золотистым цветом лица, такой цвет можно было приобрести только немало побродив по космосу. Не зря подобный цвет кожи назывался загаром тысячи звёзд. Оторвавшись от расчетов, она поправила свои короткие чёрные волосы и улыбнулась своим мыслям.

— Капитан, разрешите к вам зайти? — едва отключился канал связи со штурманской рубкой, на экране появилось лицо Игоря Васильева, руководителя научного сектора.

— Да, заходите, — кивнула в экран Полина.

Через три минуты в рубку вошёл профессор Васильев, высокий худощавый мужчина с непропорционально длинным носом и вечно взлохмаченными, начинающими седеть волосами.

— Здравствуйте Полина Егоровна, — профессор грустно улыбнулся, протирая свои старомодные очки, — накрылась наша экспедиция?

— Садитесь, — Полина указала на кресло. Вздохнув, она продолжила, — увы, мне очень жаль, но "Волхов" нуждается в срочном ремонте.

— Да успокойтесь вы Полина Егоровна, это здорово, что неисправность обнаружилась так вовремя. Ведь, случись такое в зоне поиска, мы никогда не смогли бы вернуться в обитаемые миры.

— Игорь Васильевич, жалко терять столько времени впустую.

— Велика потеря, — усмехнулся профессор и водрузил очки на свой длинный нос, — пятьсот лет искали следы других разумных и не нашли. Что значат, по сравнению с пятью веками, несколько суток? Да и "Волхову" ремонт не повредит, вы это знаете лучше меня.

На экране ближнего обзора разворачивалась система Эскина.

— Интересное место, — профессор внимательно вгляделся в экран, — что-то мне подсказывает, оказались мы тут совсем не случайно.

— Я не верю в судьбу, — хмыкнула в ответ Полина, она уважала профессора за разносторонние знания и любила с ним беседовать.

— Судьбе все равно, верят в неё или нет. Только она есть, и не важно, что о ней говорят мои коллеги.

— Профессор, вы провокатор, — рассмеялась Полина, — при вашей специальности вы наоборот должны доказывать отсутствие потусторонних сил.

Включив селектор внутрикорабельной связи, Полина объявила:

— Через трое стандартных суток "Волхов" прибывает на Гризли, системы Эскина.

Командирам секций, не задерживайте списки увольняемых.

3

Сергей Кравцов, лейтенант разведфлота и командир взвода первой посадки, находился в великолепном расположении духа. Стоя перед зеркалом, он разглядывал, ладно подогнанную, форму, безукоризненную прическу, в стиле а-ля ёжик. Гладко выбритое, молодое и золотистого цвета лицо не гармонировало с его голубыми глазами.

— Славненько отдохну, — подумал он, вынув из нагрудного кармана карточку увольнительной. Магнитная запись на пластиковом квадратике, помимо всего прочего, являлась удостоверением личности и пропуском на "Волхов". Не видя на карточке надписей, Сергей знал, его ожидало пять суток отдыха на планете.

Над ухом, весёлым голосом Верочки Ловко — вахтенного офицера связи, заговорил внутрикорабельный селектор.

— Всем членам экипажа, отбывающим на Гризли, прибыть в ангар тридцать шесть для получения инструктажа и посадки в челнок.

" Снова капитан будет высказываться о вреде пьянства и случайных связей. А так же о чести и достоинстве офицера разведфлота", — подумал он, выходя из гардеробной.

Как он и предчувствовал, на инструктаже, перед полусотней отпускников, сиявших чистой и выглаженной формой, появилась капитан.