Женщина почти сбежала. В попытке схватить ее погибло немало стражников. Подчинить ее удалось только их безмолвным командирам.

Вайрон видел, на что она способна. Он продолжал думать о ней даже в ночном безвременье главного тюремного трюма «Иркаллы». И когда, невзирая на вопящий сигнал и ограждающие психические волны, которые сотрясали трюм, ему вновь слабо явилась руна, Вайрон узрел, что должен делать. Он уговорил Кассину с Харвусом действовать с ним заодно. Харвус успокаивал его в первое время на корабле. Кассина была одним из немногих других псайкеров, что еще оставалась несломленной, еще искала шанса дать отпор. В моменты затишья, когда внимание стражников было обращено на что-то другое, он убеждал их пойти с ним. И они согласились.

Вайрон знал, чего его ожидает после поднятого бунта. Он доверился руне, как Кассина и Харвус доверились ему. Он всем сердцем верил, что судьба укажет ему путь.

Вот только теперь, в мешке, он не видел ничего. Он больше не мог представить себе руну. Здесь он был бессилен. Вскоре, во мраке, он начал кричать. Вайрон кричал, пока не осип. Он колотил кулаками о стены. Его мышцы ныли от слишком долгой бездеятельности. Вскоре он стал кричать снова, только теперь из него вырывался лишь свистящий хрип.

А затем толчок. Мощный удар встряхнул корпус. Он врезался в корабль и докатился до самих его глубин. От дрожи Вайрона забросало по всей крошечной камере, и он услышал громкие, рвущиеся трески, достигшие внутренностей корабля. Дрожь унялась. Вайрон почувствовал, что предвидение дальнейших действий вернулось. Он видел руну, когда закрывал глаза, и она сияла намного ярче прежнего. Сигнал помехи исчез, и в голове у него прояснилось, как до пленения.

Люк открылся. После мрака тусклый свет из коридора наверху ослепил его.

— Авет, — окликнула его Кассина. — Хватайся.

Вайрон потянулся, и она поймала его за руку. Вторую взял появившийся следом Харвус. Вместе они вытащили его из мешка. Пол коридора смялся, и над остальными мешками через него пролегла широкая трещина. Стены покосились, и с верхних тюремных галерей доносились звуки распахивающихся дверей и вопли высвободившегося безумия. В воздухе повис густой дым. Часть стены с другой стороны широкого пространства коридоров обрушилась, раздавив под собою пару стражников, которые находились на этом ярусе. Одного погребло почти полностью, из-под обломков виднелась лишь одинокая рука в перчатке. Второе тело осталось по большей части свободным, упавший металл размозжил только голову и плечи.

— На корабль напали, — сказала Кассина.

— Кто? — задался вопросом Харвус. Его лицо застыло в напряженной гримасе человека, чья голова пульсировала от неослабевающей агонии. Из левого глаза мужчины постоянно текла тоненькая струйка крови. Он был эмпатом, и никогда не мог целиком оградиться от боли, что его окружала.

— Пока мы не натолкнемся на них, меня это не волнует. Вот наш шанс.

— Ты знал, что это случится, — сказал Харвус Вайрону.

— Я не знал, что случится, — ответил Авет. — Только то, что нам нужно делать.

— В любом случае, все пришло в движение, — произнесла Кассина. На ее голове не было ни волоска. Кожа багровела от непреходящей горячки, только усилившейся с тех пор, как системы подавления заблокировали облегчение, которое могло дать ее телу высвобождение психической энергии. Теперь на ее руках мерцали крошечные огоньки. — Что дальше?

Вайрон указал на запертую дверь. Пси-щит отключился.

— Откроем ее.

— Тот, кто сидит внутри, опасен, — заметил Харвус.

— Я знаю, кто там, — сказал Вайрон. — Она опасна. Но я думаю, что если мы будем осторожны, то опасней она будет для стражников.

— Думаешь, значит.

— Я знаю, что мы должны это сделать.

— Тогда давайте быстрее, — сказала Кассина. Она обыскала тело стражника, нашла железные ключи и передала Вайрону.

Он отпер дверь. Им пришлось навалиться всем трем, чтобы распахнуть ее.

В камере находилась женщина в лохмотьях. Она была худой как скелет, кости в конечностях выпирали так сильно, что те походили на лапы насекомого. У нее был рот, однако самого лица не было. На его месте была только гладкая плоть, без намека на впадины глазниц или выступ носа. У нее отсутствовали уши. Яйцеобразный череп обрамляли жидкие волосы. Был лишь рот, с неестественно белыми зубами и широкими челюстями.

Дверь и стены камеры были толстыми, и у Вайрона кровь застыла в жилах, когда он понял, как громко стенала мутант, если ее было слышно снаружи. Он стиснул зубы от звука, состоявшего из скорби, страха и сумасшествия. Стоны пробрали его до глубины души. Пересилив себя, Авет сделал еще один шаг внутрь.

Кассина ахнула от ужаса, а Харвус зажал уши.

— Нет, — заговорил он. — Нет, нет, нет.

Он попятился.

Чувствуя себя так, словно идет сквозь метель, Вайрон пошел к женщине. Та никак не отреагировала на его присутствие. Когда он обошел ее, сила голоса вдруг резко ослабела. Теперь Вайрон вновь мог двигаться свободно. Ее психическая сила была направленной.

— Идите сюда, — позвал он двух других псайкеров, и после мимолетного колебания они подчинились, поначалу напрягаясь так же, как он сам, а затем облегченно вздохнув.

— Что ты собираешься делать? — спросил Харвус, из уголков его глаз текла кровь.

— Вывести ее отсюда, — предположила Кассина.

— Да, — согласился Вайрон.

— Она пойдет впереди нас.

— Верно, — ответил Вайрон. Он с Кассиной взяли женщину под руки. Харвус встал за ней и осторожно подтолкнул в спину. Мутант поплелась вперед. Вайрон и Кассина пошли вместе с ней. Они покинули камеру, и стенания стали громче. Они не прекращались ни на миг. Даже когда женщина делала вдох, то был хриплый, сотрясающий грудь звук, походивший на скрежет камня по металлу.

Псайкеры двинулись по коридору. Двери здесь по-прежнему оставались запертыми, покосившиеся стены перекрыли их навсегда. Вайрон не сводил глаз с пути, но руны-обереги все еще обжигали его разум, когда он проходил мимо. Женщина застонала пуще прежнего.

— Куда мы идем? — поинтересовался Харвус.

— Вверх, — сказал Вайрон.

Кассина вгляделась в дым. Крики наверху теперь перемежались тарахтением болтганов.

— Туда? — спросила она.

— Нет. — Руна увлекала Вайрона в другом направлении. — Там есть другие лестницы. Мы пройдем через главный трюм, и дальше поднимемся на основные палубы. Там сядем в спасательную капсулу. — Вот как им следовало поступить. Ничего более разумного он придумать не мог.

— А потом куда? — не унимался Харвус.

— Всюду лучше, чем здесь, — сказала ему Кассина.

Вайрон порадовался тому, что ему не довелось