заправить за ухо несколько выбившихся прядей. Томас соврал бы, если бы сказал, что ему легко видеть, как эти двое становится всё ближе друг к другу, но и соврал бы, если бы не признал, что это замечательно. Двое его друзей счастливы и улыбаются, к остальному можно привыкнуть.

− Спасибо, Томми, − помолчав, произносит Ньют.

− Ш-ш... За что? – приходит в себя Томас и переводит на него взгляд.

− За то, что вытащил меня из Лабиринта. Сам бы я не справился.

Признать такое для Ньюта всё равно что совершить подвиг и наконец кому-то довериться. Томас не замечает, как невольно улыбается сам.

− Разве я мог тебя оставить?.. – тепло спрашивает он и первым предлагает свои объятия.

− И чтобы бы больше никакой самодеятельности за моей спиной, − отстраняясь, серьёзно предупреждает Ньют и заходит в палатку.

Томас провожает его взглядом и переводит тот на тёмную даль. Он и сам не знает, что ожидает их дальше, будет ли завтрашний день лучше, сможет ли он и сам скоро сказать, что счастлив, но точно уверен, что Тереза была права. У них ещё есть время, чтобы во всём разобраться, время, чтобы жить и радоваться каждому мгновению.