братья, потерялись, отстали от своих. Один мальчик, видать, был очень маленьким, другой — постарше; остались с одним лишь луком в руках. Идут вдоль берега озера, еды у них нет, идут, думают, может, птицу подстрелят или зверь встретится. Проголодались. Но ничего не встретили. Идут, идут. Только посередине широкого озера, словно две красавицы, плавают два лебедя. Хотелось бы подстрелить лебедя, да лебедь — птица священная, боятся два недоростка убить его. Так и ходили вокруг озера, долго ходили, и тот старший подумал: «Эх, была не была, подстрелю-ка я ту, что поменьше, самку, а самца трогать не стану, самку подстрелю». Вытащил стрелу и начал подкрадываться, глаза загорелись, подкрадывается. Так и подстрелил лебедя, который оказался поближе к нему. Подстрелил — и тут же у мальчика отнялись рука и нога. Опечалился он, что остался без руки и ноги, что не может теперь ходить, как прежде. И заплакал он: «Зря я подстрелил лебедя, зачем я только стрелял в него, даже если бы умирал, не должен был стрелять, дурак!» После того, как он подстрелил лебедку, лебедь взмыл высоко в небо, стал кричать на разные голоса, взмахивал крыльями, отчаянно махал ими, камнем падал вниз, трубно курлыкал и кружил в тоске по подруге.

Заплакал и маленький мальчик, взмолились они оба к святым покровителям, к богу, зарыдали вместе с лебедем, который в тоске кружил над ними.

Тогда какая-то чудесная сила расправила усохшие руку и ногу старшего, и стали они такими же здоровыми, как прежде.

Сказал тогда старший брат младшему: «Иди, светик, к шалашу, вымой посуду, приготовь все, что надо, а я не торопясь принесу лебедя». Младший побежал. Несет старший брат убитого. А тот что остался живым все еще кружит, смотрит на лебедку в руках мальчика, призывно трубит.

А малышу не терпится, проголодался он, забыл, что брат велел вымыть посуду, прыгает от радости и напевает:

Радуются мальчики, сварили и с удовольствием поели лебяжьего мяса, и на следующие дни им хватило. Благодаря этому мясу они, говорят, и отыскали своих.

Сорока и кукушка

В давние времена, говорят, сорока и кукушка жили в одном лесу. Гнезд у них не было, и они укрывались под ветвями деревьев. Каждый день, проснувшись рано, кукушка кричала: «Гнездо нужно», «Гнездо нужно», не давала покоя соседям. Однажды сорока говорит соседке: «Давай вместе построим прочные гнезда. Сначала тебе сделаем, потом мне». Кукушка не соглашается: «Нет у меня ни сил, ни инструмента, чтобы построить гнездо. Я все долдоню „нужно, нужно“: все птицы — мои родственники, может, они соберутся и сообща построят мне гнездо».

Сорока не стала ждать помощи от кукушки и принялась строить гнездо. Она оплела стены молодыми ветками и сделала прочные стены. Прочно обвязала их травой, корнями растений. Изнутри и снаружи обмазала глиной. Сплела из маленьких веточек небольшую дверь. Дно гнезда устлала постелью из пуха. А кукушка все долдонила-долдонила «нужно, нужно», охрипла, и язык у нее стал заплетаться. Потом она уже не могла произносить «р» в «керек» («нужно»), и у нее получалось «келек, келек». Поэтому люди в насмешку стали называть ее «келек». И до сих пор нет у кукушки ни своего гнезда, ни своей семьи.

Яйца она несет в любые гнезда, которые ей попадутся, а другие птицы высиживают их и выводят птенцов. Растут птенцы сиротами.

Жалайыр Шор

В древности, говорят, один орел садился отдыхать на облако, а на ночь устраивался на луне. Встретился в небе со степным орлом сизый кречет и спросил: «Как только вы не устаете?» Орел ответил: «Как же мне не уставать? Без устали маша крыльями, достиг я горных вершин. Стремясь изо всех сил, нашел себе место и на луне. А все из-за того, что я раньше боялся, что, если все время буду только летать в небе, крылья мои устанут, а если опущусь на землю, меня поймает Жалайыр Шор». Так вот этот Жалайыр Шор, говорят, знал язык птиц, что летают в небе. Этот Жалайыр Шор, говорят, был предком последующих охотников с ловчими птицами.

Птица Шынырау

Птица, которая называется Шынырау, была Симургом. Говорят, что птица Симург пятнадцать лет гнездилась на вершине одного байтерека^[6]. За все пятнадцать лет она не смогла вывести ни одного птенца. Она и сама не знала, что это за напасть, какая таинственная сила забирает яйца из гнезда. Отправилась она в дальний путь, в далекую дорогу и теперь возвращается (должно быть, на шестнадцатый год), тоскует по птенцам, боится, что они исчезнут. То широко взмахнет крыльями, то помахивает, то торопится вперед; она несет добычу — несколько туш; из глаз ее капают слезы и превращаются то в дождь, то в снег — этот плач, свист от взмахов крыльев, ветер, который они поднимают, и передал, говорят, в своем кюе Ихлас.

А птенцов, оказывается, все пятнадцать лет поедал айдахар^[7]. Птица Шынырау возвращается из дальнего полета, чует запах айдахара, летит быстрее — то низко полетит, то высоко в небо взлетает, машет крылами, из глаз слезы льются. Возвращается она, плачет и думает: «Ойпырым-ай, успеет съесть или не успеет, нос мой чует запах айдахара»; это, говорят, и передал Ихлас в своем кюе.

О кумае^[8]

Когда я был маленьким мальчиком, как-то в холодный осенний день, когда люди находились на кузеке в местности Сирге неподалеку от кыстау, в наш аул приехали Орманбет-улы Нарманбет и Тасболат-улы Жуасбай, два акына и шешена^[9], известных в двадцати двух волостях Каркаралинского уезда. Наш отец очень ласково принял этих людей, велел зарезать барана и радушно угостил их.

Оба гостя ночью сидели и рассказывали разные истории; разговор зашел о птицах. Вначале о ловчих птицах: разбирали, откуда произошли беркуты, ястребы-тетеревятники, кречеты, балабаны, ястребы-перепелятники, потом заговорили о кумае, и Накен сказал Жуасекену: «Кумай рождается от птицы. Он рождается от серо-пестрых гусей, которые весной возвращаются в Арку и устраивают гнезда возле каждого родника. Из одного из яиц такого серо-пестрого гуся и получается кумай». А Жуасеке сказал: «Теперь вы мне скажите, сколько птенцов родится от томаша-торгая». И когда Наке ответил: «От томаша-торгая рождается девять птенцов, один из них рождается соловьем», сказал: «Верно говорите, я тоже слышал, что это так».

Вот что я слышал от этих двух людей.

О причастности верблюда к