Фарт

ПРИНАДЛЕЖАТЬ СВОЕМУ ВРЕМЕНИ

Думаю, немногие читатели, а тем более молодые, помнят имя Александра Письменного. К сожалению, мы вообще мало и плохо знаем свои богатства. Бывает, что новое, злободневное, даже и невысокого качества, нарасхват, а старое оружие ржавеет. Время быстро. Мы мчимся вперед — иные времена, иные песни — и старые книги дремлют невостребованные на полках, и звонкие еще не так давно фамилии не находят нужного отзвука, у молодых вызывая недоумение, а у стариков печаль. Да, все так, но литература и ее история не перестают от этого быть литературой и историей. Книги привыкли стоять слишком тесно одна к другой, они не умерли, и это мы, а не они, обедняем себя, лишаясь общения с ними.

Александр Письменный принадлежит к поколению писателей 30-х годов. Он родился в 1909 году на Украине, в городе Бахмуте (ныне Артемовск). Отец его был инженер, мать актриса, сам он сменил немало профессий, учился на химика, рано, еще будучи учеником средней школы, написал и напечатал свой первый рассказ.

Читая ту книгу, ту эпоху, то время, вы ощутите и его перемены. Прежде всего саму жизнь, тогдашний ее дух, круг идей и проблем, ее героев. Все это стало историей: первые пятилетки, стройки, ломка старого, энтузиазм, фанатическая преданность делу. «Даешь Магнитку!»

Александр Письменный создал много произведений на рабочую тему и сегодня мог бы послужить замечательным примером того, как писатель ищет такой материал, осваивает его, делает истинно своим, а не просто формально выполняет заказ. Письменный рассказывал об уральских рудниках («Повесть о медной руде»), о буровиках («Буровая на море»), о мастерах цветного литья («Речные просторы»), и рассказ этот поражает чистотой прикосновения к теме, искренностью, поэтизацией столь, казалось бы, непоэтических вещей, как рудники, обсадные колонны, думпкары и т. п. Простой работяга, землекоп и котомошник, куда более примитивный и грубый, чем, скажем, нынешний представитель любой рабочей профессии, исследовался и выписывался автором с вниманием и любовью, которым можно позавидовать. Так диктовало время, такая была эпоха, и писатель честно и увлеченно служил своему времени.

Александр Письменный опубликовал в 1935 году роман «В маленьком городе» — одно из тех произведений, которые рассказывают, как новая жизнь ломала старую, как начинался в нашей стране социализм, как преданы были люди своему делу. Еще было мирное время.

А потом началась война…

Кроме духа самой жизни в романе А. Письменного узнаем и дух литературы, особый стиль, порожденный советским послереволюционным искусством. Читаешь книгу и все время ощущаешь, как это написано, видишь модель той прозы, которая создавалась одновременно такими разными и столь, как ни странно, похожими в главном писателями — молодыми А. Фадеевым и К. Фединым, М. Зощенко и А. Платоновым, М. Булгаковым и Ю. Олешей, И. Бабелем и В. Шкловским, И. Катаевым и И. Ильфом, Вс. Ивановым и П. Павленко, К. Паустовским и А. Малышкиным, А. Неверовым и В. Кавериным. Как сильно и крепко люди писали! Как умели найти обязательно свое, сколько думали о том, как само слово, а не только понятие, превратить в материал искусства, как холили и оттачивали свои «сделанные» фразы, поражающие гибкостью и энергией. Чисто и оптимистично писали!

В лучших рассказах А. Письменного всегда бился этот общий для всей литературы, но и свой, индивидуальный стиль, чистота, мастерство, лаконизм, четкость, динамика.

Мучения жизни этого человека, творческие поиски этого писателя заключались в том, чтобы высказаться, выразить себя, найти слова, форму, в которой могло бы излиться время и сама личность. Какие тонкие наблюдения, какие верные слова, какая правдивость — хотя бы в автобиографии, где писатель говорит о том, как видит себя ребенком или юношей! Какая сдержанность и панический страх фальши, какие мучительные несовпадения между тем, какими хотелось бы и нужно бы видеть людей, некоторые явления и какие они есть на самом деле! Поразительное явление, сопутствующее всегда ультраромантической литературе: писатель видит в жизни нечто, не соответствующее его идеалу, и не верит тому, что видит: этого, мол, не может быть! А раз не может, то и нету!

Из песни слова не выкинешь, и мы с болью видим сейчас, как ошибался Письменный в иных оценках, как он был наивен или прекраснодушен. Но он принадлежал своему времени, эпохе, он честно служил своему народу, старался и ошибался, как ошибались многие.

Пожалуй, можно сказать, что главный герой этой книги — Писатель. И главный герой, и прототип, и рассказчик слились здесь воедино, слились сами объект и субъект, представ в образе Автора, литератора, рядового рыцаря литературы (если возможно такое звание рыцаря). Как ни странно, волшебство литературы, ее фокус раскрываются ведь очень просто: книга — это Писатель, стиль — это человек, художественный образ — создание писателя, и каждое слово — вздох, а в каждой фразе — личность и живая интонация этого человека.

Это только игра, условность, когда автор говорит: «он пошел», «она умерла», «они победили», — это обязательно сам писатель, и «он», и «она», и «они». Я думаю, понятно, что имеется в виду: конечно же, какие-то конкретные люди, жизнь, история предварительно «делают», заряжают собою литератора, но и он затем, воссоздавая эту действительность заново, тоже собою же окрашивает ее. Так кусок сахара способен впитать любой раствор, но вкус сахара все равно останется и пробьется через все.

Мы в конце концов всегда читаем того, кто пишет, а не историю, которую нам рассказывают. Это подсознательное чувство — о нем одни знают, а другие нет, но ведь и книги оттого нам нравятся или не нравятся, что мы выбираем для себя тех авторов, которые нам ближе. И с течением времени, становясь старше и мудрее, движемся по собраниям сочинений от первых, романтических, как правило, томов, от юных поэм до томов последних, где письма и дневники являют нам Писателя в чистом виде, без костюмов и шляп его героев, которые он всю жизнь примерял, как в театре.

Как говорится, наши недостатки — продолжение наших достоинств, и время, переламываясь, меняясь, требовало от писателя порою того, что было несвойственно таланту его, мировоззрению, и оно торопило, неслось, не оставляя лишнего дня для оценки и размышления. Но, однако, Писатель остается Писателем — он все равно по-своему судит жизнь и себя, он страдает, он жаждет правды.

Великим уроком стала война. Она заставила Александра