смертельного удара в живых? То, что ты ее подозреваешь, говорит скорее в ее пользу.

Элис помрачнела, как грозовая туча.

— Если бы ты была поумнее, этот капер не стал бы для тебя последним безопасным местом, — нанесла завершающий удар в словесной дуэли Мэри-Энн. — Но поступай, как хочешь.

***

Тью выдал ей ворох одежды — вся она оказалась Риччи безнадежно велика — пару кривоватых деревянных мисок, погнутую ложку и грубый тупой нож, а потом показал ей спальное место — гамак в самом темном углу большой комнаты с низким потолком, набитой народом.

Она не успела толком расположиться, как раздался громкий неприятный звук — как будто кто-то стучал одной кастрюлей о другую. Толпа хлынула к выходу, и в чужеродно звучащей речи она разобрала несколько слов, имеющих отношение к еде.

Из огромного вынесенного на палубу котла по мискам разливали остро пахнущую баланду. В других условиях она задумалась бы о том, из чего и как ее приготовили, но сейчас ей было дело лишь до того, что эта еда горячая. На вкус похлебка была отвратительна, но она проглотила свою порцию за несколько минут.

Поев, она вернулась в кубрик — так называли ту большую комнату. От огромного количества людей вокруг, не прекращающегося ни на секунду гомона и попыток хоть что-нибудь в нем различить, гудела голова. Почти как при попытках вспомнить прошлое.

Она вытянулась в гамаке — ткань была жесткой и не очень чистой, но явно выигрывала по сравнению с кучей пожухлых листьев.

Кто-то опустился на соседний гамак, подвешенный вплотную к ее собственному. Петли скрипнули, когда натянутая ткань просела под тяжестью тела. Она повернула голову.

Это был тот парень, что мыл палубу. Здоровенный и сильный он смотрел на нее пристально, и она начала прикидывать уже, как быстро сможет вытащить нож, и имеет ли смысл орать, как вдруг он неловко, глуповато и как-то робко улыбнулся, отчего облик его преобразился — вместо жестокого громилы он стал походить на простака.

— Э… а… Тебя зовут Риччи, так? — сказал он.

— Да, — ответила она, не вдаваясь в подробности насчет того, что еще не привыкла соотносить себя с этим именем, но не возражает против его употребления за неимением альтернативы.

— Меня зовут Малкольм… эм… Мэл, — продолжил он, не обидевшись ничуть на ее немногословность. — Мы будем работать вместе. Тью поставил тебя на место Рича.

«Ты дружил с ним?» — подумала она. — «Пока он не свалился за борт, и мне не достались его вещи?»

— Я ничего не умею, — сказала она вместо этого.

— Научишься, — улыбнулся Малкольм во всю ширь. — Мыть палубу несложное дело. Ты и вправду ничего не помнишь?

— Ничего полезного, — ответила она. — Что это за корабль? Вы пираты?

Она не могла сказать, почему этот плавучий барак ассоциировался у нее с черным флагом. Еще один сюрприз из недоступной части ее мозга.

— Мы каперы Ее Величества! — Малкольм так очевидно возмутился, что Риччи не стала спрашивать, велика ли разница.

— Вы… мы на задании? — уточнила она.

— Мы на охоте, — охотно поделился он сведеньями. — А если капитан Уайтсноу вышла на охоту, то с пустым трюмом она в порт не вернется, будь уверена! И раз Рич не оставил завещания, его доля теперь твоя.

— Большая доля? — полюбопытствовала Риччи.

— Где-то одна из двух сотен и четырнадцати, — ответил Малькольм. — Это будет большая сумма. Если только ты доживешь до того, как начнут делить добычу.

Риччи показалось, что температура в душном и жарком кубрике вдруг упала до нуля.

Она окинула взглядом комнату, но везде, насколько она могла рассмотреть, люди вели себя совершенно обычно — курили, спали, играли в кости и не обращали на них с Малкольмом никого внимания.

«Спокойно», — сказала она себе. — «Он всего лишь хочет напугать тебя. Он, наверное, считает забавным пугать новичков».

— С чего ты… Почему не доживу? — все-таки спросила она.

— Потому, что Элис Рейнер тебя возненавидела, — ответил Малкольм. — А люди, которых старпом ненавидит, долго не живут. Будь очень осторожна.

— Возненавидела меня? Почему? Она меня видела не больше пяти минут!

— Рейнер уверена, что ты — Вернувшаяся, — поведал Малкольм. — Если бы она убедила команду, тебя бы сожгли. Но ей никто уже не верит. Вот только люди, которых она подозревает, умирают, как будто, случайно.

— Кто такие Вернувшиеся? — спросила Риччи.

Малькольм посмотрел на нее с удивлением.

— Ты и этого не помнишь?

— Не помню.

— Люди, которые умерли, но заключили сделку с демоном и остались среди живых.

— И за это их все ненавидят?

— Они насылают болезни на людей! И приносят несчастья! И умеют колдовать! И их очень сложно убить!

— Ясно, — кивнула Риччи. — Похоже, с ними лучше не связываться.

— Церковь охотиться за ними. Раньше они истребляли целые города, но сейчас церковники находят их и уничтожают.

— Я похожа на Вернувшуюся? — спросила Риччи.

Малкольм рассмеялся.

— Ты? Серьезно? Колдунья, заключившая сделку с демоном? Да ты самая обычная девчонка!

— Но Элис Рейнер в это не верит.

— Рейнер — ненормальная. Говорят, что вся ее семья погибла из-за Вернувшегося. С тех пор она охотится за ними. Она ненавидит Вернувшихся.

«Я бы на ее месте тоже не испытывала к ним любви».

Но это не давало Элис Рейнер право убивать всех подряд — и ее в частности.

— Почему ее никто не остановит?

— Она — старший помощник, — ответил Малкольм грустно. — И она отлично дерется.

«Нужно убираться с корабля», — билось в голове Риччи. Однако она не могла выпрыгнуть в открытое море и добраться до берега. — «Но этот плавучий барак не зайдет в порт, пока они не набьют карманы награбленным золотом».

— Можешь мне что-нибудь посоветовать? — попросила она.

— Я могу отдать тебе свой нож. Он получше твоего.

— Это мне не сильно поможет! Я не умею драться на ножах!

— Тогда тебе стоит научиться. Или надеяться на помощь Господа.

— Даже и не знаю, какой вариант лучше: за пару часов научиться убивать людей ножом или положиться на божественную помощь! — прошипела Риччи, злясь на себя, на Элис Рейнер и на