Сергей Дигурко Статист

«А если есть в вас страх,

Что справедливости вы к ним,

Сиротам-девушкам, не соблюдете,

Возьмите в жены тех,

Которые любимы вами,

Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.

Но если есть в вас страх,

Что справедливости вы к ним не соблюдете,

Возьмите в жены лишь одну

Иль ту, которою владеют, ваши правы руки.

Сие есть ближний путь

От справедливости не уклониться».

Коран. Сура 4.

1

Кирилл сидел на веранде и по давно заведенной традиции наслаждался утренним кофе. Кресло — качалка мерно раскачивалось, поскрипывая. Было прохладно и ветрено. Деревья шуршали листьями. В небе появились первые паутинки. Наступало бабье лето. Укрывшись поплотнее пледом из верблюжьей шерсти, Кирилл включил радиоприемник: «Прослушайте прогноз погоды: На курортах Прибалтики дожди, туман. Температура воздуха +13+ 15 градусов, воды +8+10 градусов….». Кирилл, улыбнувшись, вынул из кармана кожаный блокнот.

Полистав, остановился на странице в верхнем углу которой, стояла буква «С».

— Ага, вот — Свирин Вячеслав. Славка Свирин. Рига. Ул. Ленина, дом12, кв.54.

— Тел. 23-54-55, — прошептал Кирилл, водя смуглым пальцем вдоль строчек. Опустил блокнот на колени, задумался…

Лицо по началу хмурилось. Темные брови собрались в складку. Затем легкая волна улыбки пробежала по гладко выбритой коже.

— Славка Свирин…. Юрмала.

На тропинке у дома показался еж. Под раскидистой березой, укрывшись листвой, спрятался гриб.

Кирилл, слегка прихрамывая на левую ногу, подошел к дереву. Срезал гриб перочинным ножом. Шляпка подберезовика была усеяна капельками влаги. Кирилл, покрутив его в руках, догнал убегающего ежа и насадил гриб на частокол колючек.

— С добычей тебя, дружище!

Обвел взглядом окружающую местность. В небе курлыкали журавли.

— Красота!

Славка Свирин, где ты старый знакомый?

Постояв еще некоторое время, пошел по направлению к дому.

Выбив остатки табака из трубки, отворил металлопластиковую дверь. Звякнул колокол-рында, отбивая склянки….

* * *

В тот год Кирилл получил путевку в прибалтийский санаторий Министерства обороны. Лечить в молодом теле морского пехотинца Позднякова было нечего, работал организм как часы фирмы Павла Буре. А вот отдохнуть Кириллу не мешало. Накопилась психологическая усталость после нескольких лет тяжелой работы. Собрать немногочисленный скарб холостяка дело нехитрое.

Прямого рейса аэрофлота в Ригу из городка, где проживал Кирилл, не было. Взял билет до Москвы. Несколько часов полета,… смена часовых поясов, и вот она… столица, кипучая, могучая, суетливая, невнимательная к иногородним людям разных полов и национальностей.

Кирилл, посмотрев на часы, хотел перевести стрелки, но, подумав, что в Риге придется проделать эту операцию еще раз, махнул рукой.

Взял такси и помчался во Внуково. Аэропорт кишел народом. Очереди у касс, духота, невнятные объявления информатора о рейсах. Прошел к стойке регистрации и с удивлением выслушал от миловидной блондинки в голубой униформе сообщение, что его рейс задерживается по техническим причинам до утра.

— Приехали. Как быть? — буркнул Кирилл недовольно под нос.

— В гостиницу обратитесь молодой человек, — кокетливо улыбаясь, решила помочь девушка за стойкой.

— А может… — попытался подбить клинья Кирилл.

— Увы, увы, Вы не герой моего романа, — отсекла его зародившиеся помыслы взмахом ресниц блондинка, привыкшая выслушивать такие предложения за день, видимо по нескольку раз.

— Простите, леди, — откланялся Поздняков и, положив авиабилет в карман, зашагал к двухэтажному зданию гостиницы.

«Свободных мест нет», — прочитал надпись на табличке в регистратуре.

— А как Вы, дорогуша посмотрите на это? — протянул Кирилл администратору паспорт.

Женщина, заметила краешек десятирублевой купюры:

— Могу предложить место в холле на одну ночь. Устраивает?

— Вполне, — после небольшой паузы кивнул Кирилл.

Заполнив карточку гостя гостиницы, поднялся на второй этаж, где в холле за бархатным занавесом стоял ряд раскладушек.

Бросив сумку на свободное место, почесал затылок.

— А не посетить ли нам ресторан? — задал сам себе вопрос.

— Пожалуй, в этом есть смысл, — ответил, не колеблясь и попросив соседа присмотреть за вещами, вернулся в аэропорт.

Вечерело. В зале ожидания взволнованный гул потихоньку стихал. Тут и там, на лавках, а зачастую прямо на мраморном полу, подстелив газеты, сидели, лежали люди. Пытались уснуть, забыться от ненавязчивого сервиса «Аэрофлота».

Перешагивая через распростертые тела, Поздняков, улавливая звуки оркестра и запахи пищи, поднялся на четвертый этаж, распахнул ресторанную дверь. Навстречу шагнул швейцар: «Мест…».

Кирилл сунул ему в карман пятерку и сел в любезно предложенное официантом кресло. Сосед по столику, обладатель окладистой бороды, сосредоточенно употреблял коньяк и закусывал шашлыком. В музыкальных паузах оркестра раздавался скрежет зубов по металлу: куски плохо прожаренного мяса исчезали в топке организма. Бородач сделал большой глоток коньяка, вытерся салфеткой:

— Куда летим служивый?

— В отпуск, — ответил Кирилл, не пытая себя догадками, откуда тот знает о роде его занятий, так как и простаку было это ясно по короткой стрижке и наколке в виде якоря на руке.

— В отпуск. В Прибалтику. А Вы?

— Я домой и тоже в отпуск.

— Священник? — задал Поздняков вопрос незнакомцу, подставляя рюмку, в которую тот, потянувшись через стол, пытался налить коньяк.

— Почему священник? А… борода…. Нет, нет…. В Бога верую, а занимаюсь добычей зла.

— Как это?

— На приисках я золотишко мою. Годик, другой повкалывал, глядишь на «Волгу» сколотил. Давай к нам, браток. Силушкой тебя природа не обделила. Бросай ты это грязное служивое дело.

Кирилл молча выпил коньяк, поморщился, закусил бутербродом с черной икрой. Подумав, ответил:

— Спасибо, друг. Буду иметь в виду твое предложение на будущее. Дай адресок, если не секрет. А пока знаешь, втянулся уже, помогу матушке — Отчизне. Нравится.

— Коль нравится, так что ж от себя бежать. Бежать не стоит. Дело твое молодое. Хотя может, и изменишь мнение. Это часто так бывает, поверь. Кого у нас там, в тайге нет. Артисты, инженеры, военные. Да, да, и военные есть, причем не мало. Конечно, и зеки присутствуют. Но соблюдают порядок, все чин, чином. Иначе нельзя, сгинешь, даже эха не останется. — Продолжал