Олег Аникиенко Путь от стены к стене
Парень и девушка метались по тесной квартирке, спотыкаясь об стоящие в центре коридора спортивные сумки.Две тысячи тринадцатых лунОтдано нелепой игре,Но свет ушедшей звездыВсе еще СВЕТ.Тебе так трудно поверить —Твой путь от этой стены к этой стене.Ответь:Понял ты меня или нет?К. Кинчев, группа «АлисА», слова из песни «Моё поколение» альбом «Энергия» 1985 г.
— Данилка, ты все разработки на диски продублировал? — с беспокойством интересовалась девушка. — Конечно. — А на жесткие диски или компакты? — с беспокойством уточняла она. — И так и так прописал, — терпеливо объяснял ей парень. — Ты лучше проверь, все ли вещи взяла и все ли у сына, что нужно имеется? — У Костика есть няня, а у няни есть деньги, которые мы на него оставили, — резко ответила девушка, похоже недовольная тем, что ее упрекнули невниманием к ребенку. Затем, закатив глаза к потолку, крикнула, — тетя Катя, все же понятно насчет Костика? Мы вам будем по триста долларов в месяц высылать на него, главное чтоб сын ни в чем не нуждался. В коридор из комнаты выглянула женщина с красными глазами, в платке, повязанном поверх бигуди. — Атож не понятно!? — с энтузиазмом заверила она, подкидывая орущего благим матом пацана месяцев шести, — я сеструхиных троих воспитала, и все людями стали. Жрать захочет, накормлю, срать захочет, подотру. Делов то! Главное любить этих засранцев, они усё чуют. — Что-то в его крике, я не слышу особой любви, — с недоверием проронил Данил, поправляя очки. — Ну, так чует, что родня то уезжает, — доброжелательно объяснила тетя Катя, — щенок и тот скулит, как сиськи мамкиной лишается, а тут человеческий детеныш, а не лук репчатый. — Алла, ты уверена, что мы можем спокойно уехать? — с сомнением переминался с ноги на ногу отец Кости. — Да не посторонний же человек с ним остается, — заверяла тетя Катя, — я же соседка ближайшая, у меня в коммуналке самая близкая комната к вашей. Детё же еще в пузе на моих глазах росло. Будите звонить, оно вам отогукается и отокееца в вашу Америку. Что сытое и не засранное сразу же по кудахтанью поймете. — Ты хочешь, чтоб наш сын в этой коммунальной квартире рос? — зло спросила Алла, — мы четыре года работали над проектом, чтоб нас заметили, и когда нас приглашают в Америку запустить наше детище, мы откажемся и упустим шанс, который выпал, возможно, единственный раз в жизни? — За ребенка я переживаю, это наше основное детище, а не программа. — И я переживаю, поэтому хочу, чтоб у него было будущее, квартира в хорошем доме, школа, а потом университет престижный. Чтоб он, когда учился, кушал сытно, а не как его отец язву пирожками отъедал, и чтоб как мать от голода в обмороки не падал. То, что мы его не успели в загранпаспорта вписать, кто виноват? Обстоятельства? — Аллочка, ты же видела, как я занят был проектом, когда мне было эти справки собирать? — начал оправдываться незадачливый отец. — Тебя никто не винит, но и ты меня не вини. Так обстоятельства сложились, максимум на полгода уедем, деньги будем посылать, с Костиком общаться по телефону, приедем, когда он только соображать начнет. Что поделать, если близких людей у нас нет кроме соседки по коммуналке. Ты же видишь, тетя Катя доброй души человек. — Да добрая не спорю, — согласился Данил и, наклонившись поближе к уху жены, добавил, — меня только смущает ее уровень интеллекта. — Нам главное чтоб ребенок был сыт и чист, а вернемся, сами воспитаем, до года все равно ничего понимать не будет, — заверила Алла решительно, — ты же видел, как тетя Катя за своим псом Дуриком ухаживает. Тетя Катя, вы же курить при Костике не будете, как и договаривались? — Да шоб я сдохла, — заверила нянька ходя по комнате и старательно тряся ребенка, отвлекая от крика. — Да вот и боюсь, что и из нашего сына дурик вырастит. Ладно, пошли мамаша, такси не дождется, и мы точно в аэропорт опоздаем. — Мысли материальны, ты давай всякие гадости не думай. Сына поцелуй папаша, а то со своими переживаниями забыл даже с ребенком проститься, — упрекнула его супруга и сама первая направилась в комнату, в которой тете Кате удалось успокоить малыша.
1 год 8 месяцев спустя.
В коридор коммунальной квартиры зашли статные мужчина и женщина, по яркой одежде сразу было ясно, что иностранцы. Водитель такси занес два дорогих кожаных чемодана. Молодой мужчина великодушным жестом протянул ему купюру в местной валюте, расплачиваясь за услуги. — Наконец-то приперлися родители дорогие, — умильно сложив руки на груди, приветствовала соседей тетя Катя. — Здравствуйте тетечка Катечка, — обняла няньку Алла. — И ты Аллка не хворай, — ответила на приветствие соседка. — Как дела, как наш сынок? Как новая любовь ваша поживает? — поинтересовалась Алла. — Сынок ваш в ажуре, розовощекий, розовожопый, я его к вашей комнате приучала, чтоб знал родичью хату. — Катька, ты где делась собака бешенная? — раздался из комнаты соседки робкий голос и оттуда, держась за косяк чтоб не упасть, показался невысокого роста толстенький мужичек. — Тута я чмо бухое, с людями общаюсь. — Супа дай пожрать. — Грею уже не вылазь с комнаты, а то по шеи дам, — предупредила любимого соседка, и когда он скрылся, миролюбиво добавила, — эта вошка, пятницу опять отмечала с сотоварищами. — Так сегодня же воскресенье, — замер на месте Данил, снимающий в это время модное итальянское пальто. — Дак он пятницу всегда все выходные отмечает, ну главное его я к вам в комнату не пускала, чтоб детё не травмировал своей испитой харей. Нехорошие предчувствия закрались в душу к матери. Не снимая плаща и сапог, на высоких шпильках, она прошла в свою комнату. Сын стоял лицом к стене противоположной двери и держался за нее руками. — Ты его давай не напугай, отвык же от вас, — с заботой предупредила нянька, — он вообще любит на эту стенку смотреть и орет, если его отрываешь от нее. Глаза закрывает и вопит благим матом пока не вырубится и не уснет. Посмотри сама штаны чистые, росту для своего возраста нормального, ну и вообще упитанный бутуз. В дверной проем заглянул Данил и ласковым голосом попытался привлечь внимание ребенка. — Сынок, здравствуй, твои папа и мама приехали. Было заметно, что мальчик напрягся, и так же держась за стену и не отрывая взгляда от затертых обоев, сделал несколько шагов в сторону,