меня такая молодец. Ты знаешь об этом?
— Я думала, я умру, Вадь. Никогда, слышишь, никогда я больше не буду рожать детей.
— Лера, ты же мне кучу обещала, помнишь?
— Вадь, тебе что, двух мало? Мне вполне хватит.
— Родная моя, — он баюкал ее на руках, — спасибо тебе, любимая.
Он опять положил ее на подушку, и сидел с ней рядом, пока она не уснула, держал за руку, вырисовывая что-то на внутренней стороне запястья.
— Я звала тебя… — тихо прошептала она.
— Я хотел прийти. Меня Глеб не пустил.
— И хорошо. — Лера затихла, видимо опять уснув.
Вадим еще долго сидел с ней рядом. Он смотрел на ее лицо, на искусанные до крови губы, на мокрые от слез ресницы. Он разжал ладошку жены и увидел на ней отпечатки впивавшихся в кожу ногтей. Мужчина нежно прикоснулся к ней губами, Лера приоткрыла глаза и провела пальчиками по его щеке. А потом снова провалилась в сон.
Дверь палаты приоткрылась, и доктор сделала ему знак выйти в коридор. Вадим спрятал под одеяло Лерину ручку, провел ладонью по ее щеке и вышел в коридор.
— Езжайте домой. Теперь волноваться не о чем.
— Можно мне посмотреть детей?
— Конечно.
Он зашел в детское отделение и посмотрел на сыновей. Стоял за стеклом и глядел на двух совершенно одинаковых мальчишек с темными, как у него глазами и чувствовал, как запершило в горле, а на глаза навернулись слезы. Его мечты о семье сбывались.
Осталось только уговорить Лерку на дочку.
Вадим спустился к друзьям.
— Поздравляю, молодой папашка! — Глеб хлопнул его по плечу.
— Поехали, Вадь, — торопил его Николай, — через магазин и домой… Или в стрип клуб?
— Точно. — Вадим ухмыльнулся неудачной шутке друга.
Они вышли на улицу и сели в машину Вадима. Снова Вольво. Мужчина убедился в надежности этого автомобиля. Вот только Лера до сих пор волновалась. Вадим устал доказывать ей то, что эта новая модель еще безопаснее старой, что теперь он водит машину осторожно, соблюдая правила и скоростной режим. Как она могла все еще сомневаться в этом? Ведь у них теперь дети и от его здоровья зависит их жизнь. Неужели она действительно думала, что он готов повторить все, что ему пришлось вынести в течение тех долгих месяцев, когда он не мог ходить! Теперь все по-другому. Он никогда больше не подвергнет любимую подобному испытанию.