высших эльфов. В одиночку.

Парадоксально, но Вита это совсем не трогало (ну почти... может нагоняло еще немного робости). Робел он совершенно по другой причине: парень тонул в этих прекрасных синих глазах, немел при виде её улыбки и терял рассудок при взгляде на её идеальную фигуру.

-- К-к-конечно, ваше импера...

-- Вовсе необязательно каждый раз напоминать мне мой титул. -- грубовато заметила Ракат и почему-то покраснела. -- Идем.

Выйдя из палатки с койками инфирия они прошли вперед до крытой столовой и Вит наивно решил, что они останутся тут, но девушка повела его дальше, вдоль шатров темно-синего цвета, вокруг которых ходили эльфы, закованные в латы по уши. Парень ожидал, что подданные Владычицы будут падать ниц перед ней, но ничего подобного не происходило -- любой встречный салютовал его спутнице, небрежно отвечавшей на их приветствие кивком, и весь этикет этим и ограничивался. Странности на этом не закончились: выйдя из эльфского лагеря они пошли в сторону бордовых палаток, которые охранялись людьми в черных капюшонах с бордовой оторочкой и полумасках, вооруженных каким-то непонятным оружием в дополнение к саблям и кинжалам. Каждый из них беззвучно кланялся девушке, прижимая правую руку к груди.

Императрица подошла к одной из палаток и с поклоном указала на вход:

-- Прошу к столу, милостивый государь!

Вит только избавившийся от румянца опять покраснел и молча вошел в палатку. Внутри стояло несколько магических светильников по периметру, освещая роскошный резной стол и три изящных стула, при ближайшем рассмотрении оказавшихся складными. Серебряная инкрустация, обилие резьбы и фарфор на столе вместе с столовым серебром вилок и ножей недвусмысленно указывали на то, что это личные палатки Ракат. Девушка обошла его и плюхнулась на стул с наслаждением вытянув ноги.

-- Садись, чего застыл. -- весело прикрикнула на него чародейка и улыбнулась. -- Стоя есть неудобно.

Вит покорно уселся за свободное сервированное место и тут же вошла эльфка, небрежно поклонилась и спросила про горячее.

-- Конечно, Мираэль! Я думаю мой гость нормально ел несколько лет назад и вряд ли откажется от местной дичи. -- буднично ответила Владычица, лукаво посматривая на Вита.

Эта Мираэль повторно слегка поклонилась и спустя минуту вновь появилась, неся на подносе что-то мясное и очень запашистое.

-- Жаркое мне удалось, Айната, пальчики оближешь! -- бесцеремонно заверила эльфка Императрицу, -- Приятного аппетита.

Вит сидел и совершенно не знал, что ему делать -- разумеется никто и никогда не учил его, что и как надо есть за столом в присутствии монархов. Да прах побери -- он мясо-то ел последний раз ещё когда учился в семинарии! Меж тем Ракат отрезала от куска мяса запаривший потрясающими ароматами кусочек и положила его ему на тарелку.

-- Кушай. Только медленно -- твой желудок отвык от такой пищи, так что много тебе есть пока нельзя. -- она потянулась за темно-зеленой бутылкой в оплетке с какой-то красной жидкостью и налила ее в две стеклянных кружки на тонких ножках. -- Я думаю, что ты вполне можешь его пить -- вино легкое и поможет тебе справиться с мясом.

Последовав ее совету парень отрезал себе небольшой кусок и еле сдерживаясь разжевал его, вместо того, чтобы проглотить. Мясо было великолепно на вкус, эльфка была потрясающим поваром. Ракат подняла кружку за ножку и протянула ее ему.

-- Держи. Бокал удобнее всего брать за ножку.

Она взяла свой и с тихим звоном ткнула его в бокал, который держал Вит.

-- Твое здоровье, Витий. -- заявила она и отпила из бокала. Он последовал ее примеру и чуть не подавился: вино было терпким и сладким, красная влага огнем прошла по его горлу, отгоняя остатки затхлого холода казематов.

Не зная, что сказать он уткнулся в свою тарелку, по кусочку уплетая сочное мясо. Ракат докладывала ему каких-то овощей, предложила душистого и очень мягкого хлеба (он поневоле вспомнил тюремный кусок черной глины, с издевкой называвшийся стражниками хлебом) и ярко-желтый плод какого-то дерева, оказавшийся сладким и очень сочным. Пока он ел, девушка с довольной улыбкой наблюдала за ним, положив подбородок на ладонь и не мешая ему разговорами. Воспоминания о хлебе напомнили ему ещё кое-что: в казематах их было восемь человек!

-- Госпожа, а что случилось с остальными пленниками? Вы тоже освободили их?

-- Я очень рада, что ты наконец о них вспомнил. -- хмыкнула Императрица. -- Да, ты просто очнулся одним из последних, тебе и еще одной девушке хуже всех пришлось. И раз уж тебе интересна их судьба, я охотно тебя просвещу: и тебе и им я предложу служить мне. Но это будет потом, а сейчас набирайся сил и отдыхай.

-- Вы так добры ко мне, ваше величество...

-- Я просидела в твоем каземате два года, прежде чем меня отдали харийцам на убой. -- пожала плечами девушка, -- Мне ли не знать каково это!

Теперь Вит окончательно всё понял. И почему у Харийской Императрицы нет даже намека на акцент, и почему она так неуловимо похожа на соседских девушек, воспоминания о которых скрашивали месяцы в его темнице, и тем более стало ясно почему она пришла с армией в это захолустье. Головоломка сложилась, раскрасив личность Владычицы новыми красками.

-- Ты совершенно прав, я действительно родом из Басрии. -- кивнула Ракат. -- В этом нет никакой тайны -- я родилась в Басре, мой дом стоял за три улицы от мостовой, на которую выходит окошко нашего с тобой общего карцера. Теперь там лавка с выпечкой. Довольно вкусной, к слову...

-- Я думал, вы разрушили город!

-- Зачем?! Я, конечно, Владычица Тьмы, но не дура же! Разрушения ради разрушений -- дурость и повод для восстания. Пришлось в этом убедиться в своё время... Если ты не против, давай сменим тему.

-- О, простите!

Девушка залпом допила вино и налила ещё, а затем пододвинулась поближе к нему.

-- Скажи... -- она помедлив, закусила губу, но затем продолжила, -- Ты там, в подвале... то, что ты сказал мне... ты правда так думал?

-- Я и сейчас так думаю! -- брякнул Вит и тут же покраснел, избегая смотреть на девушку, сидящую напротив. Почему он не может держать язык за зубами?! На его ладонь нежно опустилась изящная рука Ракат, он удивленно поднял взгляд -- она с странной улыбкой смотрела куда-то вбок, покрасневшая и прекрасная. Секунду спустя она посмотрела ему прямо в глаза и почти прошептала:

-- Тогда скажи мне