Конечно, иначе ты сбежишь, — фыркнул ты, — прощайся и полетели, если не хочешь снова греть меня полночи, чтобы не помер.

Вздохнув, я пошла прощаться. Только Дирк, который всегда мне отчасти верил, мог нормально воспринимать происходящее. Папа пребывал в глубоком ступоре, а мама схватилась за меч. Все точно знают, что ты меня заберешь. Без вариантов.

— Пожалуйста, успокойся, — я обняла ее за плечи и усадила на лавку, — я буду вас навещать, Карнаж меня не обидит.

— Пусть только попробует, — буркнул братец, с хрустом разминая пальцы.

Вручив маму отцу, чтобы всхлипывала ему в плечо, я обняла своих мужчин и вышла на улицу.

Ты уже ждал меня во всей красе — длинношеий коренастый ящер с необьятными кожистыми крыльями. Один только постепенно сужающийся хвост не меньше двадцати шагов, а все тело, наверное, около пятидесяти. Дух захватило от этого зрелища, я осторожно коснулась теплой лапы. Узор и цвет моего костюма точно повторяли узор и цвет твоей кожи.

Приподняв лапу с когтями длиной со всю меня, ты повернул ее ладонью вверх. Выдохнув, я забралась на нее и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на копчик, когда ты сомкнул пальцы. Соседство гигантских острых приспособлений для убийства немного нервировало, если честно. Ладно, не немного.

Расправив крылья, ты оттолкнулся тремя свободными лапами от земли и взлетел. Появилось ощущение, что мое тело ничего не весит. Не самое приятное, но захватывающее. И я смотрела на стремительно уменьшающуюся деревню, в которой до этого момента проходила вся моя жизнь. Смотрела и не могла определить, под какой из черепичных крыш остался мой дом. Дом, где со мной произошло все лучшее в жизни. Дом, в котором осталась моя семья и привычный быт.

Глубоко вздохнув, я перевела взгляд вперед, туда, где на горизонте еле заметно голубели горы. За ними долина, в которой обосновались драконы, в которой мне теперь предстоит жить. И, надеюсь, быть счастливой.

Ты приземлился во дворе огромного замка, прижимая лапу со мной к груди. Я закоченела после перелета на огромной высоте над снежными шапками и с трудом могла шевелиться. Осознав, что сама я слезть с твоей ладони не могу, ты наклонил ее, и я медленно сьехала на каменные плиты. Когтистая лапа исчезла, и через мгновение ты помог мне встать. Я вяло поразилась скорости превращения, но сознание упрямо уплывало. Да еще и руки-ноги отнялись и слушаться не желали. Подхватив меня на руки, ты твердо зашагал ко входу в замок, не обращая внимания на суетящихся вокруг драконов.

— Ваше Величество, вы вернулись! — из высоких резных дверей вынырнул пожилой дракон. — Слава богу! Вашего вмешательства требуют…

— Все завтра, — отрезал ты, проходя мимо него, как мимо пустого места.

Старик понятливо затих и исчез из поля зрения. А ты тем временем торопливо, через ступеньку поднимался по широкой каменной лестнице. Я подумала было, что быть обузой не хочется, но конечности все еще не реагировали на мои попытки ими пошевелить, так что я решила побыть наглой.

Лестница сменилась прямым коридором, но глаза слипались, я не могла разглядеть всего. Только красное с золотом, каменные стены, иногда яркие светильники.

— Карнаж! — донеслось сзади вместе с цокотом каблучков. Я посмотрела тебе через плечо и увидела прехорошенькую дракониху с длинными шипами-волосами. — Ты все же притащил человеческое отродье в замок!

— Это моя невеста, Динат, — прорычал ты, не поворачивая головы и не замедляя шагов, — и не смей ее так называть, иначе снова увидишь меня в гневе!

— Ну конечно, она же как твоя разлюбезная матушка, — фыркнула девушка, встряхнув широкими рукавами в полном раздражения жесте, — а честь и приличия тебя всегда волновали в последнюю очередь! Ты ведь у нас тоже человеческое отродье, верно?

Разговаривать в таком тоне с Императором… Наверное, эта храбрая красавица и сама знатного рода.

— Захлопни свой грязный рот! — посоветовал ты, с грохотом закрывая перед ее носом дверь. — Прости мою сестру, она слишком вспыльчивая особа, — гораздо мягче попросил ты, проходя в глубину комнаты и присаживаясь прямо на пол у пылающего камина, — тут всех уже пятнадцать лет лихорадит из-за моего решения.

— Не нужно было… — пробормотала я, буквально чувствуя, как отогревается тело.

— Это уже не твое дело, — ласково шепнул ты, гладя меня по голове.

Ощущение того, что это уже было, накатило со страшной силой. Теплый дракон, мерзнущие ноги, ладонь на волосах и хрипловатый шепот…

— Я люблю тебя, — из последних сил выдавила я, — и очень долго ждала.

— Я знаю, моя девочка, отдыхай, — не прекращая поглаживать мою макушку, ты поцеловал меня в лоб, — завтра будет свадьба, тебе нужно выспаться.

Какая же это будет свадьба, если вся твоя родня против?..

Весь следующий день я была на грани истерики. Привыкнув вколачивать презрительные высказывания обратно в глотки обидчиков, я чувствовала себя до омерзения непривычно, когда приходилось не обращать внимания. При тебе фыркать могла себе позволить только Динат, оказавшаяся старшей сестрой Императора. Остальные только смотрели на меня так, будто я тут быть не должна, или делали вид, что меня нет, задевая плечом. С утра они еще, видимо, боялись, что я наябедничаю, но потом почувствовали безнаказанность. Очень хотелось пожаловаться, но я всегда была выше этого. Поэтому только молча глотала обиду. Я ведь просто человек, если ударю — не переживу этого. Все драконы поголовно маги огня. Ой, подумаешь, нечаянно сделали из невесты Императора кучку пепла!

А ты будто специально отправлял меня то туда, то сюда — пойди примерь платье, потом туфли, а еще сходи попробуй блюда для пира, прогуляйся в саду, еще раз за платьем… Даже портной кривил губы при виде меня, хоть и похвалил фигуру. Платье оказалось слишком длинным — его шили с расчетом на дракониху, а они все выше меня на полголовы.

— Полетели домой, — вздохнула я, когда осталась с тобой наедине в твоем кабинете незадолго до начала церемонии.

— В смысле? — ты поднял глаза от свитка, который читал.

— Я устала, — рухнув в кресло, я подняла гудящие ноги и устроила их щиколотками на краю стола, — и никто этого брака не хочет. Чего ты всех провоцируешь?

— Дорогая моя, — кончиком пера смахнув пыль с голенища моего сапога, ты нахмурился, — мне все равно, кто и чего хочет. Мне даже почти все равно,