вообще стратегии любит, но играет именно в эту игру, ведь это ее любимая. Еще милее — если при этом они каждые полминуты признаются друг другу в любви.

Когда Алена насмотрелась и задремала, прижимаясь щекой к стальному плечу, он отставил ноутбук, уложил жену поудобнее. А она все не замолкала. Несла полнейшую чепуху, иллюстрируя свой сон. Это можно было бы списать на непрестанную активность ее измененного мозга, но… Она всегда была такой.

Антон вызвал из долговременной памяти нужные воспоминания и отключил все датчики и рецепторы, перестав воспринимать мир вокруг.

Впервые он увидел ее в свои двадцать. На первом курсе, уже со званием и направлением на учебу от части. Готовился к КГБ, был лучшим из лучших, а в элитной военной академии изучал тактику и военное дело. Его привлек громкий смех. В военизированном вузе заливистый и звонкий женский хохот был настолько неожиданной вещью, как ядерный “гриб” в ладони.

В его теле не было тогда ни одной металлической детали, но закоротило отчетливо. Привалившись к стене, Антон смотрел на стройную девушку и видел ангела. Одна в окружении однокашников, в униформе, тяжелых сапогах, с небрежной толстой косой, так заразно смеющаяся, что смеялись все. Тонкие длинные пальцы сжимали край прижатой к груди толстой большой тетради, темные глаза, опушенные странно светлыми ресницами, вдруг поймали его взгляд. Судорожно сглотнув и покраснев, парень не отвел жадного взора. Он никогда не видел столь прекрасных девушек. Ему казалось, что он вообще никогда не видел девушек до этого момента. И она тоже покраснела.

В тот же день они гуляли в парке. Теребя подаренный букетик, Алена от волнения говорила больше обычного. А он смотрел и сравнивал эту чудесную, умную, красивую блондинку с оружием. Прекрасным, эргономичным и очень скорострельным, если сделать пули и слова равнозначными. “Девять слов в секунду” — мысленно отметил рекорд парень. Но это было только начало.

Ее специальность всегда имела туманную формулировку. “Специалист сопровождения”. А это значит — физик, химик, инженер, лингвист-переводчик, энциклопедист и политолог в одном флаконе. Сколько он помнил, Алена училась. Постоянно что-нибудь читала, писала, чертила, заучивала. А он сидел и смотрел. Поначалу девушку напрягали его просьбы побыть с ней в ее комнате в общежитии, потому что гулять у нее времени не хватало. Но потом она привыкла, что он сидит и смотрит. Иногда что-нибудь говорит. Обычно односложное, невнятное, хрипло, задыхаясь. Первое и до смешного очевидное признание было похоже на “ялюлюбя”, но, черт, разве им нужно было что-то еще?

Соседка Алены по комнате только вздыхала, глядя на этих двоих. Влюбленных, счастливых, смущенных друг другом и своими чувствами, краснеющих до корней волос даже от случайного прикосновения. Болтливая Алена, казалось, должна была быстро надоесть от природы немногословному Антону. Или наоборот. Но случилось немного другое — он сделал ей предложение. Просто сделал, чтобы она знала, что все серьезно. Поженились они только через десять лет, когда оба уже не были людьми в прямом смысле этого слова.

Когда Алена рассказала о проекте, в который ее пригласили, об обследовании на пригодность, она думала, что, как обычно, ее жених, за полгода так и не позволивший себе больше нескольких коротких поцелуев, пропустит очередную порцию болтовни мимо ушей. И очень удивилась, услышав неожиданно внятное:

— Я пойду с тобой.

И пошел. Разумеется, в ту часть, где планировалось создание супермозга, его не взяли. Зато футуристичному замыслу киборга выдержанный и физически развитый служака подошел. Они были вместе. Подземный НИИ хрен-знает-где, ампутация и вживление конечностей, заборы спинномозговой жидкости и непрестанные инъекции прямо в мозг, тренировки и лекции — это стало их жизнью. Алена сходила с ума от болей, от обьемов информации, от жажды свежего воздуха, от вечного полумрака, сменяющегося ярким светом только на операционном столе. Но Антон был рядом. Всегда, когда был так необходим. Голову и спинной мозг заменили ему в первую очередь, запечатлев всю память, всю личность в компьютере. Ночь перед заменой рук они провели вместе с разрешения верхушки. Потому что его пальцы больше никогда не смогли бы в полной мере, по-настоящему ощутить, как упруго подается мягкая светлая кожа ее тела.

А потом… Проект завершился. Цели достигнуты. Началась работа. Но недолго — всего полгода. Идеальная машина для убийств под руководством супермозга работала по назначению всего-то раз десять.

Все заморозили. Зарядка прекратилась от сигнала химического анализатора, Антон осознал — откачивают воздух, чтобы законсервировать базу. И, поскольку в его системе был приказ активировать свободную линию поведения, основывающуюся на отсканированной личности, он помчался спасать самое дорогое.

Вытащил. Живую. И все стало так, как есть сейчас. Если не считать того, что ее мозгу нужен специальный питательный раствор, чтобы он не тянул из тела все соки. Если не считать того, что при виде иглы у нее начинается паника и истерика. Если не считать того, что она помнит — ее жених остался на операционном столе. Его больше нет. Есть только машина, копирующая его поведение.

========== Часть 4 ==========

— Железяка, ты занят? — прикосновением к уху активировав микрофон, Алена продолжила с завидной скоростью набирать команды, окруженная восхищенно притихшими инженерами.

— Не совсем, — ответил ей муж.

— Я поболтать с тобой хотела, соскучилась, люблю тебя, — улыбнулась блондинка, на пару мгновений мечтательно прикрывая глаза и не переставая печатать, — а что ты делаешь?

— Я тоже соскучился и тоже тебя люблю, — закатил глаза Антон, блокируя руку оппонента, сжимающую нож. Привычка отвечать на все по очереди укоренилась в нем давно, — провожу тренировочный спарринг.

— О, ты опять всех избиваешь! — восторженно воскликнула Алена, отталкиваясь ногами от пола и переезжая к соседнему компьютеру. — Бей их, бей!

Несколько секунд — и на экране монитора высветился список всех камер в здании под дружный вздох программистов, которые внутреннюю защиту писали почти неделю всем немалым штатом. Выбрав нужную, блондинка даже подпрыгнула в кресле, глядя на своего мужа, раскидывающего по татами десяток оперативников.

— Алена, — в механическом голосе не было укора, но она все равно понурилась:

— Ну да, да, кило “ну ты же девушка”, сто