пошла Джесс? – спросил Митч.

Быстро просмотрев территорию парка для собак, я поймала взглядом удаляющуюся Джессику. Она уходит.

– Мутт, пошли, – приказала я, побежав к воротам. Мутт озабочено нюхал попу мопса. Черт побери. Я открыла ворота. – Мутт, угощение! – и он побежал быстрее, чем любая лошадь на Кентуккийских скачках.

В одной руке я держу пакет с теплыми какашками Мутта, а в другой его поводок. Вся проблема в том, что вместо того, чтобы остановиться и дать мне выбросить пакет в урну, Мутт пролетел мимо меня к открытым воротам, выбегая прямо на людную улицу Чикаго.

– Мутт, вернись! – крикнула я изо всех сил. Клянусь, когда я поймаю эту бестию, у него будут большие неприятности.

Можно подумать, что мой дорогой песик меня послушается. Но нет. Он бежит так быстро, что я представила его поющим «Born Free»^[4] на одном из звериных спектаклей.

Я пробежала около двух кварталов и хочу заметить, что они намного больше любого пригородного квартала. Моя грудь подпрыгивает, представляя собой не очень приятное зрелище. Я задыхаюсь, такое чувство, будто весь воздух покинул мои легкие, и они никнут. Я все еще вижу белый пушистый комок, виляющий хвостом, но с каждым шагом он убегает все дальше и дальше от меня.

Я выругалась на снег, который, растаяв, покрыл льдом тротуар. Пытаясь обежать баррикады около зданий, я постоянно скольжу из-за своих сапог, которые я выбрала благодаря моде, а не удобству. Если вы живете или работаете в Чикаго, то знаете, что зимой опасно ходить по улицам, ведь с крыш зданий может упасть сосулька.

Снег падает на улицу и люди, поскальзываясь, падают навзничь. Однажды на меня с крыши здания упала сосулька. К счастью, я нагнулась так, что от сильного ушиба пострадала лишь голова. Если бы я посмотрела вверх… я бы была мертва, или мой нос был бы сломан. Я смотрю вперед, стараясь игнорировать предупреждающие таблички об падающих сосульках.

– Мутт, – прокричала я, но из-за того, что я запыхалась, мой крик был похож больше на писк.

Я собиралась сдасться, когда увидела как кто-то остановил Мутта. Спасибо, Господи. Скользя, я подбежала к человеку, остановившему моего пса.

Подросток, одетый в клетчатую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и в вельветовых штанах, встал на колени, держа Мутта за ошейник.

– Он твой? – спросил парень, поправляя очки на носу, когда я остановилась.

Я задыхалась, пытаясь отдышаться, но все же смогла вымолвить «да».

Прежде чем я успела перевести дыхание и поблагодарить парня, он встал и сказал:

– Ты знаешь, что по закону он должен быть на поводке?

– Спасибо за совет, – на выдохе сказала я, а потом протянула руку и застегнула поводок.

– Я серьезно. Его могла сбить машина.

– Серьезно, я знаю.

Парень подошел ко мне.

– Ты хоть представляешь, сколько собак попадают под машину или в приют по вине своих безалаберных хозяев? – он что шутит? Последнее, в чем я нуждаюсь – так это в лекции о безопасности собак. Я потрясла перед его носом пакетом с какашками, который все еще держала в руке.

– Послушай, я не безалаберный хозяин. Неряшливые хозяева не носят контейнеры для какашек. И как ты видишь, мой пес цел и невредим.

Он поднял руки в знак фальшивой капитуляции.

– Не сердись на меня, я всего лишь беспокойный гражданин.

– Спасибо, что поймал мою собаку, – сказав это, я направилась домой, все еще держа в руках пакет с экскрементами.

– Арг! – пролаял Мутт по дороге.

Я посмотрела на пса со своей знаменитой усмешкой.

– От тебя так много проблем.

В ответ мой пес пукнул. К тому же, он еще и вонючка. Фу.

Пассивно-агрессивный разговор.

Глава 2

Бог говорил с Моисеем (Исход 3:4).

До сих пор ли Бог разговаривает с людьми?

И почему, когда я с ним разговариваю, мне кажется, будто он никогда не ответит?

Было действительно приятно пообщаться с вами, ребята, и мы вскоре вновь увидимся, но вам нужно уходить

В воскресенье я с Муттом приехала к маме в новый дом в Дирфилде. С тех пор, как я начала жить с папой, я приезжаю к ней на выходные. Мутт забежал в дом прежде, чем я полностью открыла дверь.

– Арг! Арг!

Мне не нужно гадать, где мама. Ее крик оповестил меня о том, что она на кухне.

– Эми!

А вот и она.

– Что? – спросила я равнодушно.

– Ты притащила с собой пса?

– Мутт, мама. Его зовут Мутт.

Ладно, теоретически, это одно и то же.

– Арг! – пролаял Мутт.

– Почему он так лает?

– Я уже тебе говорила тебе, что у него дефект речи.

Это семейное. Мой папа не выговаривает звук «з», потому что в израильском языке нет звука «з». Я привыкла к этому. Хотя, я даже не слышу его акцента.

То же самое с Муттом.

– Может быть, с ним что-то не так, – сказала она, повторив свой вопрос. – Ему сделали все прививки?

Я закатила глаза.

– И ты называешь меня Королевой Драм? Он совершенно здоров.

– Просто… Пусть он побудет на улице. У Марка аллергия.

Я плохо чувствую себя из-за того, что мне придется оставить его на улице, особенно потому, что я привезла его из Израиля, и он привык к теплу. Но у него есть теплая шерстка, и поэтому я не должна волноваться, верно?

– Мутт, выходи, – приказала я, открывая заднюю дверь. Он вприпрыжку побежал к двери. Кажется, он не против побыть на улице.

Честно говоря, я думаю, что у Марка появилась аллергия лишь от одной мысли, чтобы завести собаку.

Он помешан на чистоте, а Мутт – это брезжившее слюнями животное.

Обернувшись, я заметила, как мама смотрит на мою грудь.

– В последнее время она выглядит немного обвисшей. Думаю, настало время купить новые бюстгальтеры.

– Мама, – в ужасе сказала я, – с моими лифчиками все в порядке.

– Когда в последний раз они должным образом держали твои формы?

О нет, только не это. Опять. Однажды моя мама заставила меня пойти в бутик к специалисту по бюстгальтерам. И вот представьте, я стою в примерочной, а девушка-консультант, измерив меня, помогает мне засунуть мою грудь в лифчик. Это был самый неловкий момент в моей жизни (ладно, в моей жизни их было миллион, но этот возглавляет список).

– Не могли бы мы не говорить о моей груди, пожалуйста?

Здорово, Святой Аллергик зашел на кухню. Надеюсь, он не слышал разговор об обвисших сиськах.

– Привет, Эми, – сказал он.

– Привет, – пробормотала я.

Наклонившись к маме, он поцеловал ее. Фууу! Серьезно, если он начнет к ней приставать, я уйду.

– Апчи!

– О, милый, – сказала мама (нет, она обращается не ко мне). – Собака Эми была в