что Тойон все рассудит по справедливости и увидит, какой хороший и доброй души человек Макар, какой он трудяга, а если и имел слабости, то они совсем незначительны. Макар даже готов покаяться, что много водки пил, обшаривал чужие ловушки в лесу, иногда обманывал. У Макара хватает смелости препираться с попиком Иваном, который все и про всех знал в слободке Чалган.

Важно было, чтобы перед всесильным Тойоном из двух чаш на весах чаша добра перевесила бы чашу зла, и тогда Макар наверняка попал бы в рай, а не в ад. Макар вдруг обрел дар речи, сердце его истощилось терпением, ему стало стыдно за себя, за свое жалкое существование, он начал отстаивать свои права — ведь он всю жизнь работал и никого не притеснял. Старый Тойон сначала рассердился на такую дерзость, но потом стал слушать с большим вниманием и убеждался, что «Макар не такой уж дурак, каким показался сначала». И вот чаша добра потянула вниз, в его пользу, жаль только, что это великое торжество справедливости Макар смог узреть лишь во сне. Прекрасен этот простой, забитый мужик в минутном просиянии ума, в своей неискоренимой вере в справедливость, каким бы чудным, смешным ни был бы этот золотой сон.

Художественный прием сна не цензурная уловка, не простое желание быть оригинальным — сон придает аллегорический характер идеям рассказа, позволяет соблюсти правдоподобие, так как при помощи этого чуда выявляется то подспудное, что живет извечно в народном сознании; только во сне Макар мог встать во весь рост в борьбе с притеснителями. Ведь этот сон оказывался подлинным бунтом, нарушавшим рабье молчание.

Короленко посетил в Нижегородской округе заповедные места, куда народ собирался на богомолье, и рассказывал об озере Светлояре, о загадочном граде Китеже, будто бы исчезнувшем в его водах при появлении Батыя. Пристально изучал Короленко народные нравы, особенности народного миросозерцания, желая почерпнуть сведения не из книг, а из жизни. Видел он, с какой безграничной верой в исцеление, в лучшую долю шли толпы народные к «святым местам». Что жило для народа в этих легендах? Почему так упорен раскол, почему до сих пор люди укрываются в скитах? Писатель приходил к выводу, что в этих легендах и суевериях главное не религиозность народа, а желание осознать свои силы, независимость, стремление отгородиться от влияния властей, от официальной церкви. Конечно, во всякого рода крестных ходах с верой в чудотворную икону Короленко усматривал бездны невежества и происки все той же официальной церкви, желавшей духовно поработить народ. И все же хотелось глубже проникнуть в источник могучего потока однородных человеческих упований. Короленко неизменно одолевало желание овладеть духовной силой народа, повести его за собой. Источник этой силы он увидел совсем в другом: не в предрассудках народа, а в вере народа в свое бессмертие, в свою неколебимую несгибаемость, ведь и Китеж не подчинился грозному Батыю, живет в сознании народа как символ гордого противостояния.

В рассказе «Река играет» Короленко ярко нарисовал образ перевозчика на Ветлуге Тюлина, человека поразительно контрастных настроений. Таких людей он встречал и в ссылке: «Милый Тюлин, милая… шаловливая взыгравшаяся Ветлуга! Где же это и когда я видел вас раньше?» Поразила Короленко бойкая работа Тюлина, справлявшегося с речной стихией. Короленко любовался его решительными действиями в критическую минуту, отрывистыми командами, любовался тем, как «легко и свободно» работала народная смекалка в Тюлине, который вставал всякий раз во весь свой богатырский рост в минуты опасности. Да, эта решительность Тюлина в конечном счете восходит к народным героям, воспетым в песнях и память о которых живет века: Ермаке Тимофеевиче, Степане Разине, Емельяне Пугачеве. Какими бы запутанными тропами ни шел народ к осознанию своих целей, своих упований, могучую силу в нем образуют люди, подобные Тюлину, в будни ничем не отличающиеся от других. Изображение Тюлина в «Реке играет» начинается с заведомо отрицательных моментов: ленивый и нетрезвый мужик, невзрачный и грубый; шесты не припас и ухом не ведет, когда его кличут с того берега; и баба с ребенком, которой надо переправиться на другую сторону, поделом попрекает его в нерадении: пугнуть бы такого с перевозу. У Тюлина голову разломило от пьянки, бестолково он отговаривается от упреков. Но все попрекавшие его праведники струсят, ниц падут перед Тюлиным, когда он повезет их и на середине реки нагрянет опасность. Тюлин в тревожный момент словно ожил, собрался в пружину, сумел счастливо доставить невредимыми людей до берега. И глаза помощника — Иванки — сверкали от восторга, и мужик Евстигней смотрел на Тюлина с нескрываемым уважением. Опасность миновала — и искра в глазах Тюлина погасла, и снова он лежебока, и снова кличут его люди, и слышится: «Не поеду», «Подождут».

Рассказ этот привел в восторг М. Горького, который значительно позже, в 1913 году, писал Короленко: «Это — любимый мой рассказ: я думаю, что он очень помог мне в понимании „русской души“». Уже в советское время в предисловии к книге С. Подъячего «Жизнь мужицкая» (1923) Горький писал: «В художественной литературе первый сказал о мужике новое и верное слово В. Г. Короленко в рассказе „Река играет“». А это «верное слово» заключалось в том, что Короленко показал, в какой смеси с сырой рудой уживаются в мужицкой душе блестки чистого золота, как затаена в ней скрытая сила, которая еще спит и пропадает, но может в нужный момент восстать. Вопреки сентиментализму и слащавости, восхвалению детски простой мужицкой души многочисленных народопоклонников, Короленко нашел истинный путь к оптимизму, ибо понял, что народная душа еще жива и «сама себя знает».

Скрытая сила, дремлющая в мужике, показана и в рассказе «В облачный день» в образе ямщика Силуяна, за внешней исполнительностью и покорностью которого таится закоренелая ненависть к господам, огромная тайная сила. Силуян перекликается с Тюлиным, с Федором Бесприютным и предстает как скрытый пугачевец, который в нужный момент схватится за топор.

Через все творчество Короленко в разнообразных формах проходит главная тема: формирование самосознания человека, борьба его за свое личное достоинство, гражданское служение обществу. Мы уже отчасти это видели в предыдущих рассказах писателя. Наиболее ясно эту тему у Короленко можно представить, взяв за отправную точку повесть «Слепой музыкант» и за конечную — «Историю моего современника», обширное четырехтомное, во многом автобиографическое сочинение о «былом» и «думах» Короленко, над которым он работал в 1903–1921 годах и которое так и не успел окончить.

В