Прочие её слова прошли мимо отключившегося слуха, потому что он застыл при взгляде на нее; голова опустела. Она появилась раньше, чем он смог должным образом подготовиться. Её мягкие неяркие волосы были аккуратно расчесаны, не достигая плеч, длинная прядь заправлена за ухо. Она выглядела так же свежо и очаровательно, как и дерево, с которым разделила имя – пусть он этого никогда не признает.
Сердце Саске грохотало в груди. Он почти желал разорвать вероломный орган. Он явно был сломан, гремя так тревожно без причины. Это не тяжелое сражение. Он не подвергается опасности.
Внезапно его охватила тревога.
О чем он вообще думал? Они не были… они даже не были каким-то образом связаны! Это чистый абсурд, но он даже не мог этого предположить. Он только хотел найти способ отвадить остальных мужчин Конохи; он просто желал послать ясное предупреждение, что он всегда будет присматривать за ней, и больше никто – что никто не может беспокоить её или подходить к ней за его отсутствием…
– …сегодня, Саске-кун? – закончила Сакура. Когда он продолжил сохранять отстраненное молчание, она помахала перед его лицом рукой, озадаченная тем, что он, похоже, не услышал ни единого её слова.
Его неожиданное появление, первое впечатление за утро, было радостью, но сердце её сорвалось в галоп. Это не было похоже на Саске – являться так рано. Что-то произошло?
– Саске-кун? – встревоженно повторила она. – Что-то не так?
– Ничего, – он практически рявкнул – слишком быстро и резко; не так, как намеревался.
Еще сильнее запутавшаяся от его мрачного настроения – но отчасти привыкшая справляться с этим – она пожала плечами:
– Что ж, ты уже завтракал? Может зайдешь на чай? У меня есть час, прежде чем я уйду; куплю молоко позже.
Он без слов принял приглашение, даже зная, что делает огромную ошибку. Он только еще сильнее запутается в липкой паутине хаоса, глубже выкопает себе яму. Правильной, разумной вещью было бы пробормотать что-то про неудачника Наруто и смыться – даже если это ничерта не объяснит.
Бархатная коробочка обжигала бедро через кожу сумки. Он с ужасом осознавал это, пока она вела его в опрятную просторную гостиную и предложила занять место на полу перед низким столиком, а сама отправилась на кухню, просматриваемую через широкий проем, и наполнила чайник свежей водой.
Краем глаза он смотрел ей в спину; взгляд его, слишком медленно, чтобы это было в рамках социальных норм, скользнул по мягким линиям бедер на стройные ноги. Он отвел глаза, вместо того демонстрируя молчаливое раздражение ни в чем неповинной деревянной столешнице перед ним, пока мысли хаотично метались внутри.
Ну и что он планирует делать сейчас? Почему он ощущает такую нерешительность? Такую тошнотоворную неопределенность? Учиха Саске всегда абсолютно точно знал, что делает. У него всегда была стратегия битвы, он всегда контролировал себя и обладал холодной головой. Он чувствовал, словно каким-то образом позорит фамильное имя этим поведением невежественного бестолкового идиота.
– Так что тебя привело сюда так рано, Саске-кун? – осведомилась Сакура между делом, продолжая суетиться на кухне, готовя чай способом, который, если её не подводила память, ему нравился. – В смысле, я рада тебя видеть, но я думала, ты сейчас тренируешься с Наруто.
– … – Саске не знал, что сказать. Лгать он не хотел. Но и сказать ей всю смущающую правду не мог. Кроме того, он накануне уже надрал жалкую задницу Наруто и тактично отверг требования злющего друга о реванше. На этот раз он намеревался покинуть деревню как победитель последней битвы.
Итак, после некоторых тщательных раздумий, он решился на хитрое и краткое:
– Хм. Гулял.
Сакура, стоя к нему спиной, усомнилась в этом; уголок губ дернулся в улыбке. Гулял? Под её входной дверью с утра? Сердце затрепетало и она укорила себя в неоправданной надежде, от которой защекотало в животе. Скорее всего это было просто чудесное совпадение, заключила она. Но даже несмотря на это она была еще более заинтригована. Заглядывать в одиночку – не про него…
– Так когда ты снова уходишь? – она небрежно озвучила главный вопрос, преследующий её разум последние две недели, что он находился в Конохе. Саске был непредсказуемой загадкой – появлялся без предупреждения, а в следующую секунду так же внезапно исчезал, безмолвно и стремительно, словно мимолетная тень.
В последний раз он ушел ночью, она даже не смогла попрощаться, из-за чего погрязла в опустошающих страданиях надолго, пока Ино почти буквально не выдернула её из отвратительного состояния жалости к себе.
Он долго молчал; она прикусила нижнюю губу. Он не хочет ей сказать? Что если он пришел проститься на ближайшие семь-восемь месяцев? Каждый раз все труднее становилось смотреть, как он уходит. Сложнее убеждать себя, что она счастлива отпускать его, не зная, когда снова увидит любимое лицо.
А затем прозвучал ответ. И ударил по ней что железный молот, выбивая весь воздух из легких.
– Завтра.
Хрупкая чашка, что она полоскала под струей воды, неуклюже выпала из рук, от удара тут же разлетаясь на осколки. Она мысленно выругалась; пульс заходился, пока она растеряно собирала осколки, успевая порезать кожу в процессе.
– Завтра?.. – бездумно эхом повторила она. – Но завтра… – голос сорвался, когда взгляд упал на багровые пятна, украсившие белую раковину.
Он уходит… в день её рождения?
Когда Какаши и Цунаде в качестве подарка дали ей выходной? Когда она знала, что Наруто уже построил для них планы?
Она не могла поверить. Плечи её поникли, когда ей в голову пришла вполне реальная и обескураживающая мысль, что он даже не понимает значимость завтрашнего дня.
Конечно же Саске не знал, грустно сообщила она себе, высыпав осколки в мусорку и посылая тонкий луч чакры на израненную руку. Он столько времени проводит в путешествии, видит столько прекрасных вещей и конечно встречает столько интересных людей, что ничего удивительного, что он не помнит о чем-то столь несущественном, как её день рождения.
В конце концов, это не такое уж и событие – отчаянно пыталась она себя успокоить. Напрасно. Его последний она тоже пропустила; даже когда она отправила поисковых псов Какаши, чтобы доставить подарок, они таинственно вернулись