поднялся на ноги, пристегнул Грейсвандир. — А где все-таки Мартин?

— Я оставил его на первом этаже. Он говорил с Джерардом.

— Тогда он в хороших руках. Джерард намерен остаться здесь или возвращается на флот?

— Не знаю. Он приказов не обсуждает.

Мы покинули библиотеку. Направились к лестнице.

Спускаясь, я услышал внизу какую-то суматоху и ускорил шаг.

Я глянул через перила и у входа в тронный зал увидел толпу стражников и массивную фигуру Джерарда. Все они стояли к нам спиной. Я прыгнул через оставшиеся ступени. Рэндом ненамного отстал от меня.

Я пробился сквозь толпу.

— Джерард, что происходит? — спросил я.

— Будь я проклят, если знаю, — сказал он. — Сам посмотри. Но туда не проникнуть.

Джерард отодвинулся, и я сделал шаг вперед. Затем другой. И все. Было так, будто я толкаю чуть пружинящую, абсолютно невидимую стену. За ней творилось то, что стянуло в узел мои память и чувства. Я застыл, как только страх обвил меня за шею, свел руки в судороге. Нехилый фокус все-таки.

Улыбаясь, Мартин по-прежнему держал в левой руке Козырь, а Бенедикт — очевидно, недавно вызванный, — стоял перед ним. На помосте возле трона стояла, отвернувшись, девушка. Мужчины вроде бы говорили, но слов я не слышал.

Наконец Бенедикт повернулся и обратился к девушке. Чуть погодя она вроде бы ему ответила. Мартин сместился влево от нее. Бенедикт взошел на помост, пока девушка говорила. Тогда я смог увидеть ее лицо. Растасовка продолжалась.

— Девушка выглядит слишком знакомо, — сказал Джерард, который вышел вперед и встал со мной рядом.

— Ты мог видеть ее мельком, когда она проезжала мимо, — сказал я ему, — в тот день, когда умер Эрик. Это Дара.

Я услышал, как он внезапно с шумом втянул воздух.

— Дара! — сказал Джерард. — Значит, ты…

Его голос прервался.

— Я не лгал, — сказал я. — Она реальна.

— Мартин! — крикнул Рэндом, который протолкался ко мне справа. — Мартин! Что происходит?

Ответа не было.

— Не думаю, что он тебя слышит, — сказал Джерард. — Этот барьер, похоже, отрезает нас полностью.

Рэндом толкнулся вперед, руки его уперлись во что-то невидимое.

— Давайте толкнем вместе, — сказал он.

Я попробовал еще раз. Джерард тоже навалился всем весом на невидимую стену.

Через полминуты безуспешных попыток я расслабился.

— Бесполезно, — сказал я. — Нам ее не сдвинуть.

— Что это, к черту, за штука? — спросил Рэндом. — Что удерживает?..

У меня было предчувствие — хотя всего лишь предчувствие, — что могло произойти. И все — как следствие налета déjavu[2] на всей этой сцене. Но теперь… Теперь я положил ладонь на ножны, чтобы убедиться, что Грейсвандир по-прежнему висит у меня на боку.

Грейсвандир висела на месте.

Тогда как я мог объяснить присутствие моего узнаваемого клинка с его хитроумной гравировкой, которая сейчас для всех глазеющих мерцала там за невидимой стеной — где внезапно, ничем не поддерживаемая, в воздухе перед троном появилась Грейсвандир с острием, едва касающимся горла Дары?

Объяснить я не мог.

Но все это слишком походило на то, что случилось той ночью в городе снов в небесах, Тир-на Ног’т, чтобы обернуться случайным совпадением. Здесь не было тех атрибутов — тьмы, смущения, густых теней, вздернутых эмоций, которые я познал там, — и все же кусочек отлично подгонялся к мозаике той ночи. Было очень похоже. Но не точь-в-точь. Бенедикт стоял чуть дальше позади, и корпус его был повернут под другим углом. Но поскольку я не мог читать по губам, то меня мучил интерес, не задает ли Дара те же странные вопросы. Сомневаюсь. Расклад похожий, — и все же не похожий на то, что я испытал, — был, вероятно, обрамлен другим финалом — если, конечно, существовала хоть какая-то связь с воздействием сил Тир-на Ног’т на мой разум в ту ночь.

— Корвин, — сказал Рэндом, — похоже, что перед ней висит Грейсвандир.

— Похоже? — сказал я. — Но, как видишь, мой клинок при мне.

— Но и другого такого же нет… ведь так? Ты понимаешь, что происходит?

— Есть слабое ощущение, что вроде как начинаю, — сказал я. — Как бы то ни было, остановить это не в моих силах.

Клинок Бенедикта внезапно вылетел из ножен и скрестился с тем, что был так похож на мой. Сейчас Бенедикт сражался с невидимым противником.

— Отправь его в ад, Бенедикт! — заорал Рэндом.

— Не выйдет, — сказал я. — Он вот-вот лишится руки.

— Откуда ты знаешь? — спросил Джерард.

— Можешь не верить, но с Бенедиктом сейчас сражаюсь я, — сказал я. — Это вторая часть моего видения в Тир-на Ног’т. Не знаю, как все произойдет, но это цена за возвращение Папиного Талисмана.

— Не въезжаю, — сказал Джерард.

Я покачал головой.

— Даже не претендую на понимание, как все было сделано, — сказал я. — Но мы не сможем войти, пока две вещи не исчезнут из того зала.

— Какие две вещи?

— Просто смотри.

Клинок Бенедикта перескочил в другую руку, а мерцающий протез метнулся вперед и впился в какую-то невидимую цель. Два клинка парировали друг друга, скрестились, давя друг на друга, острия их двигались к потолку. Правая рука Бенедикта продолжала сжимать пальцы.

Вдруг клинок Грейсвандир освободился и скользнул вдоль клинка моего брата. Он нанес ужасный удар по правой руке Бенедикта там, где крепилась ее металлическая часть. Бенедикт резко развернулся, и несколько мгновений ничего не было видно.

Затем пространство вновь стало ясным, как только Бенедикт, продолжая разворачиваться, рухнул на одно колено. Он прижимал к животу культю. Механическая рука-ладонь осталась висеть в воздухе рядом с Грейсвандир. Она отплывала от Бенедикта и опускалась вниз, как и клинок. Когда оба достигли пола, то не ударились о него, а прошли насквозь, пропав из виду.

Я качнулся вперед, восстановил равновесие, шагнул. Барьер исчез.

Мартин и Дара оказались возле Бенедикта быстрее нас. Дара уже оторвала полосу от своего плаща и перевязывала Бенедикту культю, когда Джерард, Рэндом и я подбежали к ним.

Рэндом схватил Мартина за плечо и развернул к себе.

— Что случилось? — спросил он.

— Дара… Дара сказала мне, что хочет увидеть Янтарь, — сказал Мартин. — Раз уж я теперь живу здесь, я согласился провести ее сюда и все показать. Потом…

— Провести сюда? Ты имеешь в виду Козырь?

— Ну да.

— Ее или твой?

Мартин пожевал нижнюю губу.

— Ну, понимаешь…

— Дай мне твои карты, — сказал Рэндом и сорвал с пояса Мартина футляр. Открыл и начал перетасовывать колоду.

— Потом я подумал, не рассказать ли все Бенедикту, раз уж он ею интересовался, — продолжал Мартин. — Потом Бенедикт захотел