товарищу. — А отец Кюльжан подобрал к ним мотив на аккордеоне. Они очень любят, когда мы ее поем.

Кюльжан звонко запела:

— Вот вы… Какие… — с восхищением и с некоторой завистью сказал Валерик. — А у меня нет такого друга. Мама не любит, когда ко мне кто-нибудь приходит. Говорит, что мы балуемся, в комнате все вверх дном переворачиваем…

— Ты, наверное, не убираешь за собой, вот она и сердится.

Валерик промолчал. Вася и Кюльжан понимающе переглянулись.

— Интересно, где сейчас все наши? — спросила девочка.

— Наверное, как и мы, где-нибудь сидят, отдыхают после музея.

— Я никогда не думала, что так устану, — призналась Кюльжан.

— Кажется, ничего такого не делаешь: только ходишь и смотришь, а к концу уже и ноги подкашиваются и глаза закрываются.

— Это еще что! Вот в прошлом году я ездил с папой в отпуск, в Москву, — сказал Вася. — Мы были в Историческом музее. Так к концу осмотра я совсем «дошел». Вышли на улицу, я сел на ступеньку, а в глазах круги какие-то. Сторож музея к нам подходит, а мне кажется — это питекантроп. Хорошо, что папа взял мне мороженого. Я съел две или три порции и тогда только опомнился.

— Ох и хитрый! — сказал Валерик. — Ты, наверное, нарочно притворился. Я тоже, когда мне чего-нибудь сильно захочется, говорю маме, что плохо себя чувствую. А все-таки интересно, в Казахстане когда-нибудь жили питекантропы, или нет? Ты в музее не спрашивал?

— Нет, не догадался спросить, — с сожалением сказал Вася.

— А что пещерные люди жили, — точно знаю. Я даже читал в газете, что в ауле Канай, в Восточном Казахстане, ученые нашли стоянку людей древнекаменного века. Там были найдены орудия из кремня. По ним видно, что те люди жили сто тысяч лет тому назад.

— Интересно, как они тогда жили? Посмотреть бы не в музее, а на самом деле, — мечтательно вздохнула Кюльжан.

— Это зависит только от вас самих, — услышали они вдруг чей-то голос и быстро обернулись.

Перед ними стоял пожилой человек с приятным розовым лицом, покрытым не то что морщинами, а скорее, пухлыми складками. Темные, с сильной проседью волосы открывали его высокий и очень выпуклый лоб. Из-под мохнатых бровей светились светлые, удивительно ясные глаза. Одет незнакомец был в просторную белую шелковую рубашку — «украинку», белые парусиновые брюки. Легкий шнурок из крученого шелка свободно опоясывал его несколько грузную фигуру.

Удивленные странными словами незнакомого человека, ребята молчали. Тот с минуту смотрел на них, потом неторопливо повернулся и пошел по мостику через арык. Дети не спускали с него глаз.

Слегка шаркая подошвами легких туфель, незнакомец медленно поднимался к группе утопавших в зелени домиков и скоро скрылся из вида.

— Что он нам сказал! — шепотом выдохнул Вася.

— Да он просто посмеялся над нами, — решил Валерик. — Взрослые часто так делают. Скажут что-нибудь необыкновенное, а как станешь допытываться, что и почему, признаются, что пошутили.

— А вдруг он не шутил! — сказала Кюльжан, широко открывая карие глаза.

— А почему он больше ничего не прибавил?

— А мы у него ничего и не спросили.

— Я растерялся…

— Я сам, брат, растерялся, — признался и Вася. — Знаете что? Давайте пойдем за ним и попросим, чтоб он объяснил свои слова. А то я все равно буду ломать голову, что он хотел ими сказать. Вставайте скорее.

Кюльжан с готовностью вскочила на ноги, отряхнула складки форменной юбочки и с огорчением обнаружила пятнышки грязи на парадном белом фартучке.

— Прямо стыдно показываться на глаза в таком виде, — вздохнула она. — Подумает, что неряха. Ведь он не знает, что мы приезжие.

— Я заслоню тебя, — великодушно предложил Вася. — Ты только держись за моей спиной.

— Тогда ты и меня заслони, — мрачно сказал Валерик. Я тоже забрызгался.

— Ох, у меня тоже, — спохватился Вася. — Можно, конечно, сполоснуть брюки в арыке, но боюсь, что пока мы будем чиститься, этот человек так далеко уйдет, что его и не догонишь. Пойдемте так, как есть. Может быть, он не обратит на это внимания.

Ребята быстро перешли мостик и двинулись по тропинке между огородами.

— Какая огромная кукуруза здесь выросла, — удивился Валерик.

— Ну, прямо джунгли. И человек этот совсем скрылся из виду. Ну где теперь его искать? Его фамилии мы не знаем. Подождем. Может быть, он скоро пойдет обратно. Давайте пока поиграем в охотников!

— Ладно, — согласился Вася. — А вот, кстати, и дикий кабан. Ты нападай на него, а я, когда ты завопишь, буду тебя спасать.

— Хорошо, — согласился Валерик. И тут же, слегка пригнувшись, стал подкрадываться к «дикому кабану».

Это был просто маленький, розовый поросенок, видимо, только что ускользнувший из-под надзора. Блаженно похрюкивая, он энергично рылся в корнях кукурузы, когда на него налетел Валерик и схватил за маленький хвостик.

Поросенок пронзительно завизжал. Валерик ответил ему торжествующим криком.

Какая-то женщина, схватив по дороге внушительный «дрючок», уже спешила на выручку своего четвероногого сокровища.

— Ах, негодники!.. — кричала она. — А еще пионеры! На минуту нельзя отвернуться! Вот я вас…

Тщетно пытался Вася разъяснить рассвирепевшей женщине, что они вовсе не собирались красть поросенка.

Пятясь от «дрючка», мелькавшего в опасной близости, дети в конце концов наткнулись на какой-то палисадник. Вася уже на всякий случай прикрыл руками голову, как вдруг…

— Мария Савельевна, убедительно прошу вас, нельзя ли потише? — услышали дети знакомый старческий голос.

Вася обернулся. За оградой палисадника, между цветочными клумбами стоял тот, кого они искали. Около полусотни голубей самой разнообразной расцветки кружились вокруг, беспокойно воркуя.

— Простите, Гавриил