виде живых систем, направляющего сознания и эволюции. Короче говоря, слеп не «часовщик» – слеп Докинз.

Стюарт Хамерофф, доктор медицинских наук, профессор анестезиологии и психологии, директор Центра по изучению сознания в университете Аризоны

Пролог

Вера претерпевает трудные времена. На протяжении нескольких тысячелетий религия внушала нам веру в любящего, всеведущего и всемогущего Бога, обладающего всеобъемлющей властью. В результате история пошла длинным и подчас весьма извилистым путем. Бывали моменты великой радости, чередовавшиеся с моментами невыразимого ужаса, и все это – во имя религии. Но сегодня, по крайней мере на Западе, религиозная эпоха стремительно движется к концу. Религия для большинства людей – это нечто само собой разумеющееся. Исчезла живая связь с Богом. А неверие тем временем растет и ширится. Да и как может быть иначе?

Как только намечается непреодолимая пропасть между нами и Богом, тут же всплывает на поверхность глубочайшее разочарование. Мы прошли через очень большое количество катастроф, чтобы верить в милостивого, любящего Бога. Кто, вспоминая Холокост или 11 сентября 2001 года, поверит, что Бог – это любовь? Стоит вспомнить об одной беде, как тут же приходят на память сотни других. Если вы попытаетесь прозондировать религиозную почву и узнать, что на деле происходит, когда люди думают о Боге, то окажется, что эта почва оскудела неимоверно. Людьми владеет свербящее чувство сомнения и неуверенности.

Долгое время бремя веры нес на себе несовершенный верующий. Если Бог не вмешивается, не облегчает страдания и не наводит мир и порядок, значит, в этом виноваты мы. В этой книге я заново пересматриваю многие вещи и возлагаю бремя опять на Бога. Пора начать задавать резкие и прямые вопросы: «Почему Бог допускает столько страданий в мире? Игра ли все это, или то, что любящий Бог существует, всего лишь пустое обещание?»

Эти вопросы настолько неудобны и обременительны, что мы стараемся их не задавать, а для миллионов людей они и вовсе несущественны. Нас больше привлекает новая технология, обещающая значительно улучшить нашу жизнь. A Бог, особенно в XXI веке, – это нечто, давно вышедшее из моды.

Насколько я понимаю, настоящий кризис веры никак не связан с падением посещаемости церкви, тенденцией, которая наметилась в Западной Европе и Соединенных Штатах в 1950-е годы и продолжается сегодня. Нет, настоящий кризис веры связан именно с невозможностью отыскать такого Бога, который бы хоть чего-то стоил и которому можно было бы доверять. Вера сегодня напоминает развилку на дороге, к которой все мы подошли и у которой стоим. Одна дорога ведет в реальность, которую творит живой Бог, а другая – в реальность, где Бог не просто отсутствует, но является фикцией. Именно во имя этой фикции люди сражались и умирали, пытали язычников, устраивали кровавые крестовые походы и творили всякий прочий немыслимый ужас.

В Новом Завете нет более циничной и раздирающей сердце сцены, чем сцена распятия Христа, когда проходящие, понукаемые первосвященниками Иерусалима, злословят и осыпают насмешками Сына Божьего, медленно и мучительно умирающего на кресте:

«Других спасал, – говорили они, – а Себя Самого не может спасти! если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него. Уповал на Бога, пусть теперь (Бог) избавит Его, если Он угоден Ему» (Матф. 27:42–43).

Сарказм этих слов со временем не стал меньше, но здесь есть некий неявный смысл, о котором стоит поговорить подробнее. Иисус учил людей доверять Богу целиком и полностью: мол, вера горы движет. Он учил, что не нужно заботиться о дне сегодняшнем, ибо он сам о себе позаботится, имея в виду, что Провидение даст все необходимое. Если не брать в расчет мистический смысл Распятия, то спрашивается: должна ли быть у вас и у меня такая вера?

Если бы люди только знали, что они подходят к развилке и стоят у нее много раз на дню! Я пишу это не как христианин – я вообще не придерживаюсь в личной жизни никакой организованной религии, – а лишь выражаю собственное мнение; но я хочу сказать, что Иисус не имел в ввиду, что Провидение снабдит вас деньгами, пищей, кровом и многими другими благами, если только вы будете достаточно долго ждать. Он имел в виду пищу на утро и кров на ночь. «Просите, и дано вам будет; стучите, и да откроют вам» – эти слова говорят о выборе, который мы делаем в настоящий момент. И это резко повышает ставки, ибо если Бог разочарован все то время, когда Он не может до нас достучаться, то мы разочарованы все то время, когда идем дорогой неверия, то есть буквально каждый день и каждый час.

Зерно неверия посеяно во всех нас. Именно оно тайно внушает нам множество причин, почему следует отмести веру. Как человек, не чуждый сострадания, я надеюсь, что, если бы мне довелось увидеть зрелище распятия, я бы почувствовал жалость. Но в личной жизни я хожу на работу, откладываю деньги на черный день и, оказавшись ночью на незнакомой улице, иду, оглядываясь через плечо. То есть веры в себя во мне гораздо больше, чем веры во внешнего Бога. Я называю это нулевой точкой, надиром веры. В нулевой точке Бог и в самом деле ничего не значит; ничего не значит Он и в суетных делах жизни. Если смотреть из нулевой точки, то окажется, что Бог или бессмыслен, или немощен. Возможно, Он взирает на наши страдания, и они его трогают, или, что вероятнее всего, Он просто пожимает плечами и отворачивается.

Для того чтобы у Бога было будущее, мы должны выбраться из этой нулевой точки и найти новый способ жить духовной жизнью. Нам не нужны новые религии, новые писания или более вдохновляющее свидетельство величия Бога. Те, что у нас есть, вполне хороши (и вполне плохи). Бог, достойный веры, должен быть деятельным Богом, но стать таковым, на мой взгляд, Он сможет только тогда, когда начнет действовать, а не расстраиваться.

Подобные радикальные перемены влекут за собой и нечто столь же радикальное – полный пересмотр реальности. Чего люди никак не могут понять, так это того, что когда вы сомневаетесь в Боге, вы сомневаетесь в самой реальности. Если бы реальность представляла собой то, что лежит на поверхности, то не было бы и веры, ибо во что тогда верить? Мы можем быть привязаны к 24-часовому недельному циклу новостей и делать все от нас зависящее, чтобы с этим справиться. Но если реальность – это нечто, что объемлет высшие измерения, то ситуация меняется. Нельзя перестроить Бога, который никогда не существoвал, но можно восстановить разорванную связь.

Я решил написать книгу о том, как восстановить связь с Богом, так чтобы Он стал столь же реален, как буханка хлеба, и столь же надежен, как восход