убиваться!
«Не удастся мне, увы,
Над природой приподняться,
Прыгнуть выше головы!»
Жаба вылезла из лужи: И спросила: «Вы больной?» Свин ответил: «Хуже! Хуже! Нет надежды никакой.
Хоть сто лет тренироваться – Мне способность не дана Над природой приподняться, Превратиться в прыгуна».
«Да, пожалуй, шансов мало! – Гордо лапою бия В грудь себя, ему сказала Жаба. – То ли дело я!
Лягушачьего балета Все фигуры мне легки – Антраша и пируэты, И ужимки, и прыжки.
Вы, конечно, толстоваты, Но рискну я, так и быть, За умеренную плату Вас немного поучить.
Вы костей не соберёте, Но подниметесь, ей-ей, В восхитительном полёте Над природою своей»
Свин воскликнул, торжествуя: «Чудо мне сулите вы! Над природою взлечу я, Прыгну выше головы!»
Жаба мудро отвечала: «Вы взлетите, дайте срок. Но возьмите для начала Хоть вот этот бугорок».
Свин недолго сомневался, Хорошенько разогнался И махнул он за бугор. Тут душа его премило Над природой воспарила И не прыгал он с тех пор.
Птички обожают мыло, Сочиняют анекдоты, Мажут кремом крокодила – Гримируют для охоты.
Сами птички пишут книжки Не про крем и не про грим – Детективные интрижки И любовные интрижки Не дают покоя им.
Свин порхает и резвится. Птички весело поют. У заброшенной криницы Плачут Жаба и Верблюд.
Тут сказал Верблюд: «Простите!» И добавил: «Вот те на! Я не ждал подобной прыти От такого кабана.
Ясно же ему сказали: Будешь прыгать в свой черед, А пока лежи в печали И мычи, как идиот».*
Жаба, выгнувшись картинно, Заявляет: «Ерунда! Свин – бездушная скотина! Благодарности от Свина Не дождаться никогда!»
Птички прячут черта в стуле, И укрыть умеют даже Аргументы в ридикюле И улики в саквояже.
Птички в раже корчат рожи, Вымазавшись прежде в саже. По утрам, покинув ложе, Объезжают вернисажи.
Украшаться любят златом. Но не вечно длится лето. И невесело пернатым. Вот и песенка их спета.
____________________________________________
* Примечание переводчика: В этих двух строках переводчик цитирует стихотворения Саши Чёрного «Потомки». См.:
...Нынче так же, как вовеки, Утешение одно: Наши дети будут в Мекке, Если нам не суждено.
Даже сроки предсказали: Кто – лет двести, кто – пятьсот, А пока лежи в печали И мычи, как идиот....
Сказка о Кабанчике
Пташки любят кушать, Я вам доложу. Я по мху сужу. Надевайте гетры: Я под шелест ветра Сказку расскажу.
Пташки любят лопать Ветчину, друзья, Радость не тая; Любят устриц лопать И по тине топать – Так же, как и я.
Пташки улыбаться Учат малышей И тигрят, ей-ей – Петь, забот не зная, Ротик разевая Прямо до ушей.
Птички дремлют сладко Посреди болот, Где удача ждёт. Открывайте ж глазки: Будем слушать сказки Старые. Так вот,
Жил-был Кабанчик. День и ночь Над сломанной трубой Он плакал и – ни шагу прочь: Никто не мог ему помочь, Он прыгать не умел – точь-в-точь Обижен был судьбой.
Верблюд спросил, на берегу Услышав плач и вой: «А вдруг я горю помогу? Ты, может, в плен попал к врагу?» «Ах нет, я прыгать не могу: Обижен я судьбой!»
Верблюд задумался слегка: «Подумаешь, герой! Ей-ей, такого толстяка Я не видал ещё пока. Но хоть задача нелегка, Давай поспорь с судьбой!
Вон – тёмный лес в двух милях, тень Простёрший над рекой. Что ж ты весь день сидишь, как пень? К нему раз десять сбегай в день – И через год, осилив лень, Подпрыгнешь над судьбой!»
Верблюд вздохнул – и зашагал Над сломанной трубой. О, как Кабанчик наш рыдал, Как на себе щетинку рвал! Ещё бы: маленький нахал, Обижен он судьбой!
Тут Лягушонок на него Зрачок набычил свой: «О чём ты плачешь? Ничего! Есть горе хуже твоего!» «Я толстый, только и всего: Обижен я судьбой!»
Раздулся Лягушонок тут И стал гора горой. «Не плачь! Пусть слёзы не текут! Я научу, взяв грош за труд – И через несколько минут Поспоришь ты с судьбой!
Начни сначала, милый мой, Ты с кочки небольшой, Трудись упорно день-деньской – А там, глядишь, и над стеной В двенадцать футов вышиной Махнёшь, как над судьбой!»
Кабанчик так и подскочил: «Ах, Лягушонок мой! Меня ты просто окрылил! Уж я не пожалею сил, Нет! Лишь бы ты меня учил, Как прыгать над судьбой!»
«Меня сначала угости Бараньей отбивной, Пониже хвостик опусти И сосчитай до десяти, Согни коленки – и лети, Подпрыгнув над судьбой!»
Кабанчик бедный, как дурак, Подпрыгнул над трубой – Но дело вышло не пустяк: О камень шлепнулся он – так, Что кости затрещали: «Крак!» Вот так! Не спорь с судьбой!
Пташки пишут книжки И забавный стих, Но – для поварих… Лучше их обшарить Взглядом – но не жарить Жарка портит их.
Пташки на волынке Любят поиграть Для гостей опять. Но бросают гости Шиллинг им со злости: – Хватит! Перестать!
Пташки крокодила Окунают в крем. Бред! А между тем В креме крокодилы Просто очень милы И не злы совсем!
Верблюд пришел, и день погас Над сломанной трубой. «Бедняга! – ухом он потряс. – Знать, прыгнул ты в недобрый час! Иметь нам надо верный глаз, Чтоб прыгать над судьбой!»
Кабанчик всё лежал пластом, Ни рылом, ни ногой Не шевеля, на камне том, И слезки капали ручьем… Ему, как видно, напролом Не прыгать над судьбой…
А Лягушонок наш затих; Он понял той порой, Что не видать, как лап своих, Ему бараньих отбивных – И грустно носом он поник Над сломанной трубой!
Пташки баронетов Кормят лебедой, Тешат их пальбой, Булочками душат И лосося глушат На реке зимой.
Пташки преступленья Прячут в рюкзаке, Бродят налегке – И друзья с годами Тают, если память Меркнет вдалеке.
Пташки любят славу, Злато все и вся С гордостью нося. Орденочек брякнет, Колокольчик звякнет, Вот и сказка вся.
Сказка о поросёнке
Жаба вылезла из лужи: И спросила: «Вы больной?» Свин ответил: «Хуже! Хуже! Нет надежды никакой.
Хоть сто лет тренироваться – Мне способность не дана Над природой приподняться, Превратиться в прыгуна».
«Да, пожалуй, шансов мало! – Гордо лапою бия В грудь себя, ему сказала Жаба. – То ли дело я!
Лягушачьего балета Все фигуры мне легки – Антраша и пируэты, И ужимки, и прыжки.
Вы, конечно, толстоваты, Но рискну я, так и быть, За умеренную плату Вас немного поучить.
Вы костей не соберёте, Но подниметесь, ей-ей, В восхитительном полёте Над природою своей»
Свин воскликнул, торжествуя: «Чудо мне сулите вы! Над природою взлечу я, Прыгну выше головы!»
Жаба мудро отвечала: «Вы взлетите, дайте срок. Но возьмите для начала Хоть вот этот бугорок».
Свин недолго сомневался, Хорошенько разогнался И махнул он за бугор. Тут душа его премило Над природой воспарила И не прыгал он с тех пор.
Птички обожают мыло, Сочиняют анекдоты, Мажут кремом крокодила – Гримируют для охоты.
Сами птички пишут книжки Не про крем и не про грим – Детективные интрижки И любовные интрижки Не дают покоя им.
Свин порхает и резвится. Птички весело поют. У заброшенной криницы Плачут Жаба и Верблюд.
Тут сказал Верблюд: «Простите!» И добавил: «Вот те на! Я не ждал подобной прыти От такого кабана.
Ясно же ему сказали: Будешь прыгать в свой черед, А пока лежи в печали И мычи, как идиот».*
Жаба, выгнувшись картинно, Заявляет: «Ерунда! Свин – бездушная скотина! Благодарности от Свина Не дождаться никогда!»
Птички прячут черта в стуле, И укрыть умеют даже Аргументы в ридикюле И улики в саквояже.
Птички в раже корчат рожи, Вымазавшись прежде в саже. По утрам, покинув ложе, Объезжают вернисажи.
Украшаться любят златом. Но не вечно длится лето. И невесело пернатым. Вот и песенка их спета.
____________________________________________
* Примечание переводчика: В этих двух строках переводчик цитирует стихотворения Саши Чёрного «Потомки». См.:
...Нынче так же, как вовеки, Утешение одно: Наши дети будут в Мекке, Если нам не суждено.
Даже сроки предсказали: Кто – лет двести, кто – пятьсот, А пока лежи в печали И мычи, как идиот....
Перевод Андрея Голова (2002)
Сказка о Кабанчике
Пташки любят кушать, Я вам доложу. Я по мху сужу. Надевайте гетры: Я под шелест ветра Сказку расскажу.
Пташки любят лопать Ветчину, друзья, Радость не тая; Любят устриц лопать И по тине топать – Так же, как и я.
Пташки улыбаться Учат малышей И тигрят, ей-ей – Петь, забот не зная, Ротик разевая Прямо до ушей.
Птички дремлют сладко Посреди болот, Где удача ждёт. Открывайте ж глазки: Будем слушать сказки Старые. Так вот,
Жил-был Кабанчик. День и ночь Над сломанной трубой Он плакал и – ни шагу прочь: Никто не мог ему помочь, Он прыгать не умел – точь-в-точь Обижен был судьбой.
Верблюд спросил, на берегу Услышав плач и вой: «А вдруг я горю помогу? Ты, может, в плен попал к врагу?» «Ах нет, я прыгать не могу: Обижен я судьбой!»
Верблюд задумался слегка: «Подумаешь, герой! Ей-ей, такого толстяка Я не видал ещё пока. Но хоть задача нелегка, Давай поспорь с судьбой!
Вон – тёмный лес в двух милях, тень Простёрший над рекой. Что ж ты весь день сидишь, как пень? К нему раз десять сбегай в день – И через год, осилив лень, Подпрыгнешь над судьбой!»
Верблюд вздохнул – и зашагал Над сломанной трубой. О, как Кабанчик наш рыдал, Как на себе щетинку рвал! Ещё бы: маленький нахал, Обижен он судьбой!
Тут Лягушонок на него Зрачок набычил свой: «О чём ты плачешь? Ничего! Есть горе хуже твоего!» «Я толстый, только и всего: Обижен я судьбой!»
Раздулся Лягушонок тут И стал гора горой. «Не плачь! Пусть слёзы не текут! Я научу, взяв грош за труд – И через несколько минут Поспоришь ты с судьбой!
Начни сначала, милый мой, Ты с кочки небольшой, Трудись упорно день-деньской – А там, глядишь, и над стеной В двенадцать футов вышиной Махнёшь, как над судьбой!»
Кабанчик так и подскочил: «Ах, Лягушонок мой! Меня ты просто окрылил! Уж я не пожалею сил, Нет! Лишь бы ты меня учил, Как прыгать над судьбой!»
«Меня сначала угости Бараньей отбивной, Пониже хвостик опусти И сосчитай до десяти, Согни коленки – и лети, Подпрыгнув над судьбой!»
Кабанчик бедный, как дурак, Подпрыгнул над трубой – Но дело вышло не пустяк: О камень шлепнулся он – так, Что кости затрещали: «Крак!» Вот так! Не спорь с судьбой!
Пташки пишут книжки И забавный стих, Но – для поварих… Лучше их обшарить Взглядом – но не жарить Жарка портит их.
Пташки на волынке Любят поиграть Для гостей опять. Но бросают гости Шиллинг им со злости: – Хватит! Перестать!
Пташки крокодила Окунают в крем. Бред! А между тем В креме крокодилы Просто очень милы И не злы совсем!
Верблюд пришел, и день погас Над сломанной трубой. «Бедняга! – ухом он потряс. – Знать, прыгнул ты в недобрый час! Иметь нам надо верный глаз, Чтоб прыгать над судьбой!»
Кабанчик всё лежал пластом, Ни рылом, ни ногой Не шевеля, на камне том, И слезки капали ручьем… Ему, как видно, напролом Не прыгать над судьбой…
А Лягушонок наш затих; Он понял той порой, Что не видать, как лап своих, Ему бараньих отбивных – И грустно носом он поник Над сломанной трубой!
Пташки баронетов Кормят лебедой, Тешат их пальбой, Булочками душат И лосося глушат На реке зимой.
Пташки преступленья Прячут в рюкзаке, Бродят налегке – И друзья с годами Тают, если память Меркнет вдалеке.
Пташки любят славу, Злато все и вся С гордостью нося. Орденочек брякнет, Колокольчик звякнет, Вот и сказка вся.
Перевод Ирины Явчуновской-Рапопорт
Сказка о поросёнке