живет Дэйви, — сказала Хейди. — Сэнди однажды брала меня с собой в его берлогу. — Она употребила это жаргонное словечко с оттенком гордости, будто оно доказывало, что она уже взрослая. — Он живет в «Лорел Апартментс» в Пасифик Пэлисейдс. Сэнди сказала мне, что квартира там ему ничего не стоит, потому что он присматривает за бассейном и обслуживающим персоналом.

— Что произошло, пока вы там были?

— Ровным счетом ничего. Мы просто сидели и болтали. Шел очень интересный разговор.

— О чем же вы болтали?

— О том, как сейчас живут люди. Об ужасных нравах.

Я предложил Хейди довезти ее до самой школы, но она сказала, что поедет на автобусе. Я высадил ее на углу, и она осталась стоять там — нежное создание, словно потерянное в этом мире высоких скоростей и низкой морали.

Глава 4

На углу Сансет-бульвара я съехал с Сепульведы и направился на юг к центру Пасифик Пэлисейдс. Свернув налево по Чотоква, я очутился на Элдер-стрит, полого спускавшейся к морю.

«Лорел Апартментс» оказался одним из новых и небольших жилых домов в этом районе. Я оставил машину у обочины и вошел во внутренний двор.

Сверкал на солнце плавательный бассейн. Кустарник в саду был аккуратно подстрижен. В зеленой листве рдели красные цветы боярышника и пурпурные головки багрянки.

Из квартиры на первом этаже появилась женщина, сама похожая на красный боярышник. В ярком платье, оранжевом с черным, босая, она двигалась так, будто привыкла, что за каждым ее движением следят. Ее красивое лицо казалось чуть грубоватым под шапкой крашеных волос. Ноги у нее были стройные и загорелые.

Приятным уверенным голосом — судя по произношению, в колледже ей не довелось учиться, — она спросила, что мне угодно.

— Вы здесь хозяйка?

— Да. Меня зовут миссис Смит. Это мой дом. Но свободных квартир в данный момент у меня нет.

Я назвал ей себя.

— С вашего разрешения я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— О чем?

— У вас служит некий Дэйви Спеннер.

— Разве?

— Насколько мне известно, служит.

Вяло пытаясь защититься, она сказала:

— Неужели хотя бы для разнообразия нельзя оставить его в покое, а?

— Да я его и в глаза никогда не видел.

— Но вы же полицейский, разве нет? Если наступать все время ему на пятки, он наверняка опять свернет с правильного пути. Вы этого добиваетесь? — Голос ее низкий, но сильный рокотал, точно пылающий горн.

— Нет, и к тому же я не из полиции.

— Значит, из отдела по надзору за условно осужденными? Для меня это все одно. Дэйви Спеннер — хороший мальчик.

— И у него есть, по крайней мере, один хороший друг, — заметил я, надеясь изменить тон беседы.

— Если вы имеете в виду меня, вы не ошиблись. А что вам надо от Дэйви?

— Всего лишь задать ему несколько вопросов.

— Задайте их мне.

— Хорошо. Вы знакомы с Сэнди Себастиан?

— Встречались. Очень миленькая девушка.

— Она сейчас здесь?

— Она здесь не живет. Она живет со своими родителями где-то в районе Вудлэнд Хиллс.

— Вчера утром она исчезла из дому. Здесь она была?

— Вряд ли.

— А Дэйви?

— Я еще не видела его сегодня утром. Я сама только что встала. — Она задрала голову и посмотрела на небо, как женщина, которая любит свет, но не всегда имеет возможность им наслаждаться. — Значит, вы все-таки полицейский?

— Частный детектив. Меня нанял отец Сэнди. Надеюсь, вы будете благоразумны и дадите мне поговорить с Дэйви.

— Говорить буду я. Вы же не хотите, чтобы он прогнал вас.

Она проводила меня до маленькой квартиры в задней части дома рядом со входом в гараж. На белой карточке на двери было написано «Дэйви Спеннер» точно тем же почерком, что и стихи, выпавшие из книги Сэнди.

Миссис Смит легко постучала и, не получив ответа, окликнула:

— Дэйви!

Из-за двери послышались голоса: молодой мужской голос и затем голос девушки, от которого ни с того ни с сего мое сердце часто забилось. Я услышал мягкие шаги. Дверь отворилась.

Ростом Дэйви был не выше меня, но плотнее, он закрыл собой весь дверной проем. Мускулы его так и ходили под черной футболкой. Он сердито посмотрел вверх на солнце, будто был им когда-то отвергнут.

— Я тебе нужен?

— Твоя девушка у тебя? — В голосе миссис Смит прозвучала нота, которую я не совсем понял. Не ревнует ли она, подумал я.

По-видимому, Дэйви уловил эту ноту.

— Что-нибудь случилось?

— Вот этому джентльмену кажется, что да. Он говорит, что твоя девушка пропала.

— Как это пропала? Она здесь. — Голос его звучал монотонно, он старался сдерживаться. — Вас, конечно, прислал ее отец? — обратился он ко мне.

— Угадали.

— Вернитесь и скажите ему, что сейчас двадцатый век, вторая его половина. Может, и были времена, когда старику отцу удавалось, заперев дочь на замок, совладать с нею. Да только те дни давно миновали. Так и передайте старику Себастиану.

— Он вовсе не старик. Но сильно постарел за последние двадцать четыре часа.

— Прекрасно. Чтоб ему сдохнуть! Сэнди того же ему желает.

— Могу я поговорить с нею?

— Даю вам одну минуту, не больше. — Потом, повернувшись к миссис Смит, он добавил: — Пожалуйста, уйди пока отсюда.

Он говорил с нами обоими очень властно, и эта властность казалась почти маниакальной. Видимо, женщина это почувствовала. Не возражая и не оглядываясь, она пошла прочь через двор, словно считала нужным потакать ему. Когда она присела возле бассейна, я снова задал себе вопрос: кем он работает у нее?

Загородив дверной проем своим телом, он повернулся и позвал девушку:

— Сэнди! Пойди сюда на минутку!

Она подошла к двери. Темные очки скрывали выражение ее лица. Как и Дэйви, она была в темной футболке. Рванувшись вперед, она всем телом прильнула к Дэйви с той откровенностью, на которую способны лишь очень молоденькие девушки. Лицо ее было бледным и каким-то застывшим, и, когда она говорила, губы едва шевелились.

— Я, по-моему, с вами не знакома.

— Меня прислала ваша мать.

— Чтобы утащить меня опять домой?

— Ваши родители, естественно, интересуются вашими намерениями. Если они у вас есть.

— Передайте им, что очень скоро они станут им известны.

Злости, как полагалось бы в этом случае, в ее голосе я не слышал. Он звучал ровно и монотонно. Глаза за темными стеклами очков, казалось, были устремлены не на меня, а на Дэйви.

Они оба были охвачены какой-то страстью. Вокруг них словно что-то дымилось, пахло чем-то паленым, как возле детей, которые играют со спичками.

Я не знал, как говорить с ними.

— Ваша мать плохо себя чувствует… из-за всей этой истории, мисс Себастиан.

— Ей будет еще хуже.

— Это звучит как